«Утопия – это не место, где всё идеально. Это место, где люди не перестают стараться. 12 мая 2043 года. Первый сбой в системе водоснабжения. Никто не паниковал. Просто начали работать».
Лина…
Утро в «Эос‑7» начиналось с солнца. Оно прикоснулось к гранёным поверхностям солнечных панелей, и они зажглись, как растопленное золото. Лучи пробились сквозь стеклянные стены вертикальной фермы, выхватывая из полумрака ярусы зелени – салатные латуки, базилик, рукколу, похожую на кружево. Свет упал на крыши, где в резервуарах тихо плескалась дождевая вода, собранная прошлой ночью. И он же, косой и резкий, разбудил Лину, блеснув в её глазах цвета болотной травы.
Она не спала, а дожидалась рассвета, сидя за столом с чашкой чая из мяты, выращенной на её же балконе. На экране планшета пульсировала схема квартальной гидросети – сложное переплетение синих и зелёных линий, её детище и её вечная забота. Сегодня пульс был неровным. В секторе 4‑Б, где располагалась прачечная и дождевой сад, датчики показывали мутность на 0,3 NTU выше нормы. Ничего критичного – питьевая вода оставалась чистой. Но для Лины это был сигнал. Вода помнила всё, а её работа заключалась в том, чтобы расшифровать эти воспоминания.
Она проверила данные трижды. Всегда. Но сегодня интуиция подсказывала: дело не в датчиках. Лина накинула рабочий жилет, на ощупь нашла в кармане маленькую пробирку с кристально чистой водой – её талисман и наглядное пособие – и вышла. Воздух «Эос‑7» был особенным. Он пах не выхлопами и пылью, а влажной землёй после дождя, свежескошенной зеленью с фермы и сладковатым дымком из печи общественной пекарни. По гравийной дорожке, сделанной из переработанного стекла, которое весело хрустело под ногами, промчалась группа детей с сачками – видимо, на «охоту» за бабочками в диком коридоре. На углу жилого модуля, у доски объявлений, кипела жизнь. Яркие, нарисованные Зоей буквы сообщали: «Вечеринка ремонта! 18:00, приносите сломанные радости!», «Ищем волонтёров для посадки медоносных растений в дождевом саду», «Школа навыков: урок пайки для начинающих от Аи».
Лина улыбнулась. Это был её мир. Живой, пульсирующий, не идеальный, но настоящий.
Её путь лежал к биофильтрационной станции – серии резервуаров, скрытых под цветущими кустами бузины и декоративным тростником. Здесь дождевая вода проходила через слои гравия, песка и особых бактерий, превращаясь из мутной жижи в ту самую кристальную влагу, что была у неё в пробирке. Кусты бузины шелестели, будто переговаривались с биофильтром.
