Когда мне было двенадцать лет, то больше всего на свете я боялся темноты. Той темноты, которая наступала, когда мама гасила свет в моей комнате. Мне казалось, что стены раздвигаются, и я лежу в кровати в центре огромного мрачного мира, населенного загадочными пугающими существами.
Когда я стал взрослым, то перестал бояться темноты, так как понял, что по-настоящему страшна бездна тьмы внутри каждого из нас.
Эта история про Соню Маршал, девочку, которой пришлось заглянуть в эту бездну
Сумрачный Карп был одинок, однако считал себя счастливым человеком. Он уже стал забывать, когда поселился в заброшенном доме неподалеку от лесного озера в нескольких километрах от рыбацкого поселка, но чувствовал себя здесь словно рыба в воде. Ему нравилось и то, что кладбище – покосившиеся кресты в окружении могучих дубов – было рядом и прямо из нынешнего дома он проследует когда-нибудь в дом новый, не меняя места жительства.
Карп сторонился людей. Лишь раз в два месяца, а то и еще реже, наведывался в поселок пополнить запас спичек, соли и, по возможности, хлеба. Заодно платил за электричество.
Бородач с беловатыми, глубоко посаженными глазами, в древнем рыбацком плаще, он был не похож на других и довольно комичен. Но жители поселка вовсе не считали его смешным и побаивались Сумрачного Карпа. Когда он шел по улице с огромным мешком на плече, высоко держа голову, бородою протыкая пространство, то чувствовал на себе настороженные взгляды из-за занавесок. Собаки лаяли на него из подворотен, но выскочить и покусать странного путника не решались.
Если же навстречу Сумрачному Карпу попадался житель поселка – непременно кивал головой, здороваясь (а ну-ка сглазит, чудище белоглазое!), а пройдя мимо, плевал вслед (чур меня!).
Поговаривали, что Сумрачный Карп занимается черной магией или, того хуже, пишет трактат. Слухи эти, конечно, не облегчали суровой жизни отшельника.
Зато на озере здорово ловилась рыба: карпы с крупной, в двухкопеечную монету чешуей, караси-сковородки. Никто, кроме Карпа, здесь не рыбачил: в округе хватало других озер, еще более щедрых.
Лишь изредка поселковые ребятишки шныряли поблизости от Карпа. Он не гнал их, однако никогда не заговаривал с ними.
Со временем вокруг озера образовалось болото, и теперь только отшельник знал безопасный подход к чистой воде. Лес матерел, разрастался, отбивая у людей малейшее желание навещать Сумрачного
Карпа, чему он был несказанно рад. Один раз в год, в день святого – покровителя рыбарей, в поселке устраивалась большая Ярмарка. Тогда на центральной – и единственной – площади поселка (который, кстати сказать, дорос до небольшого городка и получил гордое название Ихтиандр), загорались бумажные фонарики, зазывая публику в цветные веселые балаганчики. В них разыгрывались кукольные представления, в которых высмеивался мэр соседнего городка – Обжора Льюис. Заезжие и доморощенные музыканты играли какофонию, жители жгли большой костер и танцевали, разумеется, самые смелые из них или самые пьяные. Остальные же стояли и глазели:
