Корсаков смотрел на меня и улыбался.
– Как на счет поговорить? – одними губами произнес он.
Но я отлично услышал, несмотря на расстояние и на то, что звука не было.
– О чем нам говорить? – недоуменно спросил я.
– Ты предпочитаешь сразу начать проливать кровь этих людей? Вдруг мы сможем договориться? Нет? Даже попробовать не готов?
Этот странный способ разговора без звука меня сильно бесил. Такие же чувства я испытывал, когда первый раз воспользовался гарнитурой для телефона.
К тому, что говоришь в трубку уже привык, а говорить в пространство было как-то необычно и страшно раздражало. Именно поэтому я до последнего подносил трубку к уху, когда уже все общались с «призраками».
Так и здесь. Не имея собеседника рядом, казалось, что разговариваешь с пустым местом. И потому вести разговор таким способом не было никакого желания. Вот если встретиться лицом к лицу…
Но у меня были сомнения, что Корсаков зайдет за стену, чтобы пообщаться со мной. И будет прав, между прочим, я уверен, что на этот раз попытаюсь свернуть его толстую шею.
Но как ни противно это признавать, Корсаков был прав. Проливать кровь своих людей я не хотел. Моя задача сберечь их, а не использовать в качестве пушечного мяса. Так что идея разговора, была неплохой.
– Давай поговорим, – наконец произнес я.
Корсаков все это время молчал, ожидая моего ответа.
Зато его наемники, контролируемые седовласым и Советником, то и дело постреливали в сторону стен.
Я слышал, как толстые арбалетные болты со звоном врезались в отесанные бревна снаружи. И видел несколько черных коротких стрел, застрявших в дереве недалеко от себя.
Мои люди в долгу не оставались. В ответ летели не только бранные слова, но и арбалетные болты, в ничуть не меньших количествах.
Я понимал, что сдерживать толпу желающих размять плечи мужиков не самое простое занятие. Одно дело армия. Там должна быть дисциплина и строгое подчинение приказам. Тут же, со стороны противника, сборище наемников, которые иногда ведут себя, как захотят, а будешь пытаться их строить, так еще и свинтить могут.
Так что ни седому, ни Советнику я не завидовал. Скорее сочувствовал. Ровно до тех пор, пока не сойдемся в битве.
Своих же людей я вполне мог понять. Не сидеть же тихо, спрятавшись за стенкой, если к твоему дому пришли враги и глумятся над тем, что тебе дорого.
– Поговорим как мужик с мужиком с глазу на глаз, – предложил я, продолжая разговор.
– Хорошо, – согласился Корсаков. – Встречаемся на середине между стеной и краем леса. Своих я попрошу отойти немного, – усмехнулся он. И добавил, совсем уж тихо, видимо думая, что я не разберу слов. – Да какой из тебя мужик, пацан ты еще зеленый.
