«Сейчас я вспоминаю с нежностью ее неумение контролировать эмоции. Они заглатывали ее жадно, с яростью, с нестерпимым голодом поедали всю без остатка, оставляя одну оболочку с ртом и глазами. В такие моменты она становилась огненной вспышкой, несущейся лавиной с гор, неуправляемым ураганом, а укротителем стихий была только я. Умела гасить огонь, останавливать глыбы льда, успокаивать смерч только я одна».
Следи очереди на получение продуктов стояла Кассандра. Ее пальцы в черных перчатках перебирали талон на получение коробки еды. Глазами перебирая каждого, кто ошивался вокруг очереди, она была готова разорвать на части любого, кто захочет отнять у нее полученную еду. А таких, к слову, было не мало. Собираясь в группы, грабители рассыпались, как бисер, становясь незаметными, но нападали на выбранную жертву, загоняя ее в угол, окружая со всех стороны. Финал нападения очевиден: они отнимали не только еду, но и предметы бытовой необходимости. Уж так сложилось, что еду выдавали три раза в неделю, два раза в неделю можно было получить предметы гигиены. В один из двух оставшихся дней получали пластинку из 5 таблеток на человека для детоксикации, и в последний свободный день – гель. Расписание выживания было плотным и, казалось бы, простым, когда делать больше нечего, но была работа. Тяжелая и нудная, в пыли и в устрашающих звуках станков и печей. Семь дней в неделю, с перерывали на обед – который отводился для получения необходимых предметов или еды – все работали, а иначе как поддержать жизнь? Без работы – нет талонов, нет талонов – привет работа для работников кремария.
Кассандра стояла в очереди в день получения гигиенических принадлежностей. Она постукивала каблучком по обочине перед большим коричневым зданием без окон, но с одним окошком для выдачи запечатанных коробок. Возле нее остановился аэромобиль, спустил воздушную подушку, а затем и окошко уехало вниз, в недра белого аэромобиля. Из салона выглянула улыбающаяся голова с пухлыми щеками и глазами-бусинками.
– Здравствуйте! – Заговорила голова, и щеки собрались в морщины у ушей, когда тонкие губы изобразили улыбку.
– Ага-а-а, – растянула Кассандра и нарочито отвела взгляд в противоположную сторону.
– А вы чего здесь? – Не унималась голова.
– Да так, за шампунем стою.
Если бы у Кассандры была жвачка, она бы с радостью ей сейчас бы хлопнула на всю улицу, но качнулась, переступила с ноги на ноги, цокнув каблучками об асфальт, и расстегнула верхнюю пуговицу своей блузки.
– А вы что? – Несмотря на знакомого, поддержала диалог Кассандра. – Заблудились?
