Ветер искал историю, которую можно было бы рассказать. И началась она здесь, среди блеклых снеговых облаков, которые вьются высоко над городом. Здесь происходили тысячи событий, сотни «и жили они долго счастливо» и «ещё пока не долго и не счастливо», на которые можно было нарваться, рассекая улицы города на скутере. У каждого прохожего была своя история, и каждая достойна того, чтобы её рассказали. Но зимние вечера созданы для бесед у камина и сказок на ночь о зове сердца и героях.
Герой… Вот кого искал ветер.
Шаловливый порыв пронёсся по центру города и свернул на оживлённую Персиковую улицу. Снег не часто наведывался в этот город, поэтому жители были воодушевлены как никогда. Машины гудели и мигали огнями, сновали туда, сюда и обратно. Дети в полосатых шарфах оставляли свежие следы на тротуаре, припорошённом только что выпавшим снегом. Лавочник взобрался на хлипкую лестницу, чтобы повесить фонарики на витрину своего канцелярского магазина. Он поморщился, когда проказник-ветер бросил пригоршню снега ему в лицо.
«Не о нём, – решил ветер. – Не сегодня».
Ветер бросился на другую сторону улицы, взъерошив голубые пряди на голове молодого человека, который стоял на углу и перебирал струны своей старой гитары. Снежинки застревали в его ресницах. Он, как обычно, исполнял свою грустную песню о птицах-тенях и разбитых сердцах:
Я буду прижимать тебя к груди, пока могу,
Но скоро, любовь моя,
Ты упорхнёшь,
Ты так живёшь…
Ветер зашептал меж струн: «Тсс, не ты, не сегодня, пока не ты».
Затем он резко свернул и начал подниматься выше, и выше, и выше, и… «Вот ты где!»
На другой стороне улицы, на двенадцать этажей выше всей этой суеты, в своей родной квартире, удобно устроившись на подоконнике, сидела одиннадцатилетняя девочка в очках, съехавших на кончик носа. Во рту она держала леденец на палочке, на коленях лежала раскрытая книга, глаза её блестели.
«Ты! – мягко прошептал ветер. – Пришёл твой час». Ветру хорошо известно то, о чём часто забывают все остальные: одиннадцатилетние девочки – самые могущественные из героев.