Ангелина с облегчением вышла из душного вагона электрички. Небольшая сельская станция встретила ее чистым, словно прозрачным воздухом. Стояла середина июля. Ветер холодил разгоряченную кожу, качал кроны деревьев. В тишине слышался шорох листвы.
Всё вокруг казалось зеленым, чистым, свежим. От этой картины у Гели поднялось настроение. Она вспомнила, зачем приехала сюда. Вспомнила, как долго ждала этого дня. В памяти невольно всплыл последний разговор с матерью.
–Мама, ты понимаешь, что я уже не ребенок? Мне не пять лет, я уже на втором курсе универа, – злость в голосе и подступающие слезы делали эту речь не убедительной, как планировалось, а жалкой и истеричной. Но всё же Ангелина не собиралась отступать.
–А когда ты поймешь, что чудес не бывает? По крайней мере, не в последние двести лет, – усмехнулась женщина. – Да даже магия твоему папаше никак не помогла бы измениться. А он был тем еще фанатиком: всё ждал, что боги вернуться.
Дочери, в отличие от матери, было совсем не весело. Очередная попытка узнать что-то об отце провалилась. Снова не получилось найти ответы на вопросы, которые мучали столько лет. Большинство на ее месте давно бы уже забыли об этом. Тем более, сам родитель на контакт никогда не шел. Так зачем самой лезть в это, да еще и в таком возрасте, когда уже скоро будет пора заводить свою семью?
Но для Гели это всегда имело значение. Казалось, что только познакомившись с этим человеком, она сможет до конца понять, кто же она такая. Девушка сложила руки на столе и опустила на них голову, чтобы не было видно подступающих слёз. “Ну как она не понимает, насколько это важно для меня?”
–Ладно, – в голосе Инны слышалась какая-то покорность, которой до этого никогда не там не было. Поэтому Ангелина быстро подняла голову. – Я напишу адрес, но если ты разочаруешься, то меня не вини: я пыталась тебя уберечь… Твой отец, знаешь ли, никогда особой эмоциональностью не отличался. А ты девчонка ранимая, тебя легко сможет это задеть.
Геля просто не верила своему счастью. Она с любовью и благодарностью рассматривала мать, пока та причитала и писала на салфетке что-то размашистым почерком.Всё-таки во внешности общего у них было мало: только цвет волос да форма губ. Глаза у матери были темные, живые. А вздернутый нос и веснушки по всему лицу придавали ей какое-то приятное очарование. У самой же Ангелины глаза были холодного цвета – светло-серые, почти прозрачные. Форма носа тоже отличалась – тонкий, с горбинкой. Вкупе с привычкой постоянно хмурить брови, он придавал ее внешности строгости.
