Запасные ключи от квартиры Пиф хранились в двух местах – у ее приятеля и подруги. Гедда и Беренгарий были мало знакомы между собой. Так, встречались изредка на днях ее рождения.
Кроме того, Пиф терпеть не могла, когда к ней являлись просто так, без звонка. Поэтому они и не приходили. Ни Гедда, ни Беренгарий. Иногда ей случалось выключать телефон. Ничего странного, что не дозвониться.
Но тут Пиф затаилась на слишком долгий срок, и первым не выдержал Беренгарий.
– Ты не знаешь, где Пиф?
– Откуда мне знать. Я думала, она у тебя. Валяется в депрессии, не иначе.
– Да, похоже на то.
– И опять выключила телефоны. Мерзавка.
– Я просто думаю, что пора к ней нагрянуть.
– А если выставит?
– Пусть только попробует, – с тихой угрозой сказал мужчина.
– Ну хорошо. Только пойдем вместе, ладно?
– Ладно. А если не откроет, у меня есть ключ.
– У меня тоже.
Они помолчали немного. Потом Беренгарий сказал:
– Мне страшно.
Пиф жила одна в маленькой квартире. Последний мужчина, которого она любила, постоянно заводил в доме всяких маленьких животных. У нее перебывало несколько хомяков, черепашка, рыбки и, наконец, хорек. Хорька продавали на площади Наву, уверяя, что это королевский горностай.
Потом мужчина ушел, как уходили от Пиф мужчины и до него, а зверек остался. Пушистое существо с острой мордочкой и резким мускусным запахом. Мускусом пропахли все свитера Пиф. Раздеваясь, она бросала одежду на пол, а зверек в поисках норы заползал в рукава и там спал и источал во сне свои запахи.
Едва только друзья Пиф открыли дверь, как сладковатая вонь понеслась им навстречу.
– Здесь гулькиного дерьма по колено, – с отвращением сказала Гедда.
Они открыли окно. Треснувшее стекло выпало из рамы и разбилось внизу на асфальте.
– Никого не убили? – спросила Гедда.
Беренгарий посмотрел вниз. Осколки лежали в мелкой луже у газона, и казалось, будто там плавают кусочки льда.
– Нет, – сказал он.
Они заглянули в спальню. В кровати было полно хлебных крошек.
Затем открыли дверь в ванную.
Ванна была до краев наполнена зловонной буроватой жидкостью. Черные волосы Пиф плавали на поверхности, очки блестели из-под воды, как льдинки.
Хорек насторожил усы, поднял окровавленную мордочку. Шерстка зверька воинственно топорщилась. Маленький хищник почти полностью обгрыз лицо своей хозяйки за те несколько дней, что она была мертва.
На кафельной плитке стены губной помадой были выведены круглые крупные буквы:
«Я умерла 18 нисану. Ну, и когда вы меня нашли?»
Туман окружал ее со всех сторон. Под ногами хлюпало, и Пиф казалось, будто она идет по собственной крови. Вонючая липкая кровь была повсюду. Отчаянно кружилась голова.
