Холодный ноябрьский дождь стучал в окно, словно торопливый гость. Иван Прохоров отложил рукопись очередного романа и потянулся к чашке с остывшим кофе. В его квартире пахло старыми книгами и пылью – знакомый и уютный аромат бывшего следователя, променявшего оперативную работу на карьеру писателя. Он любил порядок, логику и те приятные мурашки, которые вызывают у читателей искусно выстроенные сюжеты. Реальность, по его мнению, всегда была прозаичнее.
Звонок телефона разрезал тишину, резкий и не к месту.
– Ваня, это Сергей, – голос на другом конце провода был сдавленным, почти шёпотом. – Мне нужна твоя помощь. Тут такое дело… не для полиции.
Сергей Петров, его старый друг, архитектор-реставратор. Человек, верящий лишь в то, что можно пощупать, измерить и начертить.
Час спустя Иван стоял под зонтом у ворот старинной усадьбы «Отрадное». Двухэтажный особняк в стиле позднего классицизма с колоннами и облупившейся штукатуркой выглядел печально и величественно одновременно.
– Спасибо, что приехал, – Сергей, бледный, с тёмными кругами под глазами, встретил его в прихожей. От него пахло потом и стрессом.
Они прошли в просторный, ещё не отремонтированный зал. Сергей залпом выпил стакан воды и начал свой рассказ.
– Купил я это гнездо полгода назад. Мечта. Но есть тут одна комната… на втором этаже. Её называют «Комнатой Часовщика».
– Почему? – Иван достал блокнот, привычка брать верх.
– Пятьдесят лет назад тут убили хозяина, Аркадия Ветвицкого. Он был страстным коллекционером карманных часов. Нашли его мёртвым в том кабинете. Дверь была заперта изнутри, пришлось выбивать. Ограбление, сказали. Пропала жемчужина его коллекции – часы «Вечный странник».
– Классика жанра, – усмехнулся Иван. – Замок старый, мог щеколду заесть.
– Это ещё цветочки, – Сергей нервно провёл рукой по лицу. – После этого каждый, кто ночевал в той комнате, либо сходил с ума, либо… исчезал. Последний был десять лет назад. Местные сторонятся этого места.
– И ты, матёрый материалист, решил проверить?
– Решил. Два дня назад. Всё было нормально, пока я не лёг спать. А потом… я услышал тиканье.
В доме воцарилась тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра в трубах.
– Тиканье? Могли прийти в работу старые коммуникации, где-то капает вода…
– Нет, Иван! – Сергей ударил кулаком по столу. – Это тиканье было… внутри моей головы. Сначала тихо, как на заднем плане. Потом громче. И ещё громче. Оно отдавалось в висках, сводило с ума. Я не сомкнул глаз. А под утро… я увидел в зеркале у шкафа… не своё отражение. Какую-то тень.
