Девчонка из города на краю Континента.
У неё не было возможности получить достойное образование или выйти замуж за богача. И все мечты были приземлёнными: зимой она грезила о кружке горячего шоколада, летом – о свободном дне, весной – пробежаться по луже, осенью – упасть в кучу листвы, что собирали в саду дома на пятой Аллейной.
Диервин была совершенно нескладной девочкой: тонкие ручонки и ноги, длинный прямой нос с крупными ноздрями, хрупкие светлые волосы и голубые блёклые глаза. В детстве она часто отвлекалась, когда мадам Кринспо, сухая старушка с россыпью крупных веснушек на лице, пыталась вбить в головы учениц детского дома знания о пользе труда, молитвы и рецепты, что должны были пригодиться в работе гувернантки. Красивым она рассказывала ещё и о том, как ублажить мужчину, и о способах избавления от нежелательного “плода”. Диервин ничего об этом не знала.
Грювель состоял из пансионатов, домов терпимости, небольшой церквушки, где люди замаливали грешки, больниц и пары старых таверн. Сюда привозили дочерей для учёбы, оставляли прокажённых умирать… Сюда стекался весь сброд.
Когда Диервин исполнилось восемнадцать, она осталась в детском доме на правах помощницы мадам Кринспо и видела, как десятки лиц знакомых девушек, с которыми выросла, сменились на десятки незнакомых детских мордашек.
Теперь день Диервин состоял из рутины другого рода: глажка и стирка белья и одежды девочек, уход за их обувью, уборка сада, мытьё полов на лестницах и в комнатах. Её часто обижали, но она молчала. Сцепив зубы, терпела насмешки, не имея никаких планов и целей в жизни, но один случай изменил направление рельсов судьбы, по которым катился вагончик невзрачной девушки.
Диервин вытерла пот со лба и попыталась застегнуть верхнюю пуговицу пальто. Нитка, на которой висела пуговица, никак не хотела прыгать в отверстие, а пальцы, скрюченные от холода, будто отплясывали свой танец. День был отвратительно пасмурным: холодный ветер гнал облака, тучи сгущались над головой, от усердной работы пот, выступивший на лбу и шее, заставлял девушку дрожать, как будто она была больна, листья, собранные в кучи, разлетались. Но Ди неуклонно и монотонно пыталась собрать их вновь и, прижав граблями, донести до мешка. Палить сухую траву строго запрещалось – воздух и так был грязным из-за постоянной работы шахт неподалёку. Глядя на золотистые трубы-кишки, поднимающиеся над землёй, и отростки металла, стелющиеся по земле и стенам домов, она слышала и гул плотного газа, идущего по ним для обогрева тех самых домов. В их городе механизмов не осталось – всех их высосала война. Когда-то они добавляли шума скучному городку: пауки-железяки собирали мусор, одноколёсные велосипеды развозили почту, пухлый молочник в виде большой пчелы – молоко и свежие сливки.
