Голос в трубке был по-мальчишечьи звонким.
– Илья Степанович Князев?
– Угу! – подтвердил я, протирая глаза.
– Тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения?
– Наверное! – согласился я.
– Родились в N?
– Вроде. Вы-то кто? – спросил я, завершая процесс пробуждения.
– Нотариус, веду поиск наследника.
– Меня? – не поверил я.
– Именно! – подтвердил обладатель мальчишечьего голоса.
– И чего я унаследовал?
– Дом! – сообщил нотариус.
«От кого?» – хотел спросить я, но прикусил язык. Какая разница? Голодному не важно, кто его кормит.
– Едва вас разыскал, – пожаловался нотариус. – По месту регистрации не значитесь, местожительство неизвестно. Пришлось залезть в базы сотовых, а там лишь инициалы. Вы семнадцатый, кому я звоню. Приезжайте немедленно: срок кончается.
– А деньги? На дорогу?
– Не предусмотрено, – огорчил нотариус, – но я выслал вам пакет. Что в нем, не знаю, доверитель просил передать, возможно, ценные бумаги. Запишите мой адрес…
Поплескавшись под рукомойником, я выбрался из бытовки. Работа на стройке кипела. Ион, заметив меня, показал кулак.
– Работать будешь? – крикнул сердито.
Я покачал головой.
– Почему? – спросил он. – Кушать не надо, да?
– Наследство получил.
– Большое? – заинтересовался он.
– Дом.
– Здесь?
– В райцентре.
– А-а… – протянул он разочарованно. – Будешь ремонтировать, зови!
Я кивнул и выбрался на улицу. «Будешь ремонтировать…» За какие шиши? Я порылся в карманах. Мелочи набралось – как раз доехать к почтамту. На завтрак у нас – свежий воздух… «Что в пакете? – гадал я. – Лучше всего депозитный сертификат на предъявителя – сбыть можно мгновенно. Облигации тоже неплохо, а вот акций в пакете наверняка нет – они обычно бездокументарные…»
Подошел автобус. Я забрался внутрь, купил билет и встал у окна, держась за поручень. Мысли крутились вокруг содержимого пакета. Вот я захожу в банк, протягиваю в окошко депозитные сертификаты или облигации, главное, что протягиваю, а мне взамен – пачки денег! В пятитысячных купюрах. Можно оформить карт-счет, наверняка предложат, но это фигушки. Банкоматы имеют способность зависать, и еще неясно, какие они в райцентре.
Краем сознания я понимал, что грежу, как ребенок, но остановиться не мог. Хроническое безденежье и работа за еду надоели вусмерть. Может ведь человеку повезти? Хотя бы раз в жизни?
…Почтовая служительница, глянув в мой паспорт, ушла в подсобку и вернулась с конвертом. Он оказался тяжелым и плотным на ощупь. Если и впрямь ценные бумаги… Я отошел в сторону и торопливо вскрыл конверт. Газета… Несколько мгновений я оторопело смотрел на «наследство», а затем развернул газету. Отпечатанная на толстой, рыхлой бумаге, она выглядела странно. Ни внешним видом, ни шрифтами, ни размещением статей газета не походила на современные. «Вчера жители Петрограда, а также все подданные Новой России торжественно отметили тезоименитство Его Императорского Величества, Божьей милостью Алексея Второго, – прочел я на первой странице. – Купцы города, пришедшие поздравить Государя, поднесли Помазаннику золотой поднос, полный золотых же червонцев…» Что за хрень?! Я пролистал газету: впечатление усилилось. Авторы статей сообщали о появлении водопровода на Выборгской стороне, приглашали на авиационный праздник, где «публике будут явлены новейшие модели аэропланов», пеняли извозчикам, вздувшим плату за проезд, и предлагали городской управе с этим делом разобраться. Реклама в газете также имелась. Швейная фабрика «Осиная талия» рекомендовала дамам новейшие модели корсетов, парфюмерная фирма «Новая Россия» сообщала о выпуске духов. От содержания текстов несло древним и обветшалым, однако слова были без «ятей» и «еров». Я вернулся на первую страницу и глянул на дату: 12 октября прошлого года. Газета давняя, но не настолько… Я отложил ее и взял конверт. Внутри что-то болталось. Это оказалась монета, большая и тяжелая. На белом кружке красовался профиль немолодого мужчины, по кругу шла надпись: «Б.М.
