Большинство людей, слыша слово Зона, или сталкер, неизбежно ассоциирует их с уже известными образами. Таково свойство человеческого мышления – исходить и отталкиваться от уже известных шаблонов, в данном случае навеянных игрой S.T.A.L.K.E.R. или ранее прочтенными книгами по игровой вселенной. Куда реже вспоминаются обрывки информации о причинах аварии на Чернобыльской АЭС, ранее недоступные, скрытые от общественности, и первоисток происхождения в русской фантастике обозначения сталкер, берущий свое начало с повести братьев Стругацких «Пикник на обочине».
Ретроспект – это попытка посмотреть на возникающие техногенные катастрофы другими глазами, увидеть морально-этическую сторону пагубности научного прогресса, в своей безответственности и безнаказанности ведущий к гибели цивилизации. Предлагаю оставить сложившиеся ранее представления и посмотреть на предложенную книгу чистыми глазами и пытливым умом, где образ Зоны, кажущийся давно знакомым и привычным, раскроется по-новому. Читателю понадобится открыть не только разум, чувства, но и сердце, чтобы наравне с героями принимать порой нелегкие решения, и пройти через испытания в поисках причин не ожесточившись, а оставшись, прежде всего, человеком.
Ветвистая молния полыхнула под низкими угольно-черными тучами, на миг высветив в косых струях ливня пригибаемый под шквальным ветром лес и раздолбанную бесчисленными рытвинами извилистую дорогу. По дороге неслись потоки обрушившейся с небес воды, смывающей прошлогоднюю листву. Дождь заливал стекло, дворники тщетно пытались справиться с потоком воды, но водитель до упора утопил педаль в пол, то и дело нервно озираясь назад. Небо налилось багровым свечением, полыхнуло сильнее, раздался нарастающий гул, и по машине хлестнула молния. Грузовик подпрыгнул, будто налетев на камень, опрокинулся на бок и, громыхая и скрежеща огненными искрами, покатился с откоса…
* * *
Кто-то ворочался в лесу, шевелил мохнатые ветки, стряхивая холодную росу. Неприятный кто-то. Вообще в здешних лесах нужно держать ушки на макушке и шевелить головой не только на сто восемьдесят градусов, но и мозгами тоже, если они имеются. Здесь не полудикий седой и гордый Кавказ, где сначала стреляют, а потом спрашивают, и даже не солнечный Крым, здесь все серьезнее. Звездочет оторвался от наблюдения, аккуратно протер запотевшую линзу прицела и вновь приник к оптике, рассматривая низину. Внизу клубился туман, неприятный такой, липкий туман с болот в котором могли прятаться весьма неприятные сюрпризы. Миленькие такие сюрпризы, начиная от бродячих мин и кончая вечно голодным зверьем, которое и зверьем то можно назвать чисто условно, по старой памяти. А память штука хорошая и подсказывала, что если в тумане что-то горело, тяжело горело, нехотя, то те же суслики ближе, чем на сотню метров не подойдут к огню. Вот собаки дело другое, когда-то домашние и прирученные, помнили, что такое огонь, а что такое огонь? Правильно, огонь это человек, это мясо. Двуногое и прямоходящее. Пламя то и дело пробивалось через пласты тумана тусклыми красными языками и приковывая внимание. Он кинул задумчивый взгляд на браслет голема – у самого огня была аномалия, новая и непонятная. Не много нужно ума, чтобы вместить простую истину – все новое в Зоне предельно опасно, опасно, потому дорого. Закинув винтовку за спину, он осторожно начал спускаться по склону.
