Где-то вдалеке мычали коровы. Те моменты, когда они переводили дух, паузы заполняло овечье блеяние. Эти звуки, пронизывая невесомый туман, слегка подкрашенный нежно-розовыми рассветными лучами, навевали меланхолическое настроение. Хотелось думать о других жизнях и уединённых домиках в горах. Где-то рядом, за границами бело-розовой пелены лаяла собака, хотя это куда больше напоминало предсмертные всхлипы утконоса.
«Как всё-таки удивительна дикая природа», – отметила про себя Шэд.
Вопреки тому, что на третьем часу плавания в лодке у неё жутко затекли ноги и то, что повыше, девушка, подперев подбородок руками, не без затаённого восторга наблюдала за тем, что принято называть деревенской пасторалью. Её спутник, налегая на вёсла, выглядел менее восторженным. В своём тёмном балахоне и в капюшоне, надвинутом практически на нос, он походил на того лодочника, что может отвозить разве что в последний путь.
– Ещё час и плывём к берегу, улова у нас сегодня явно не будет, – наконец нарушил молчание парень.
– Мне почему-то кажется, что удача нам вот-вот улыбнётся, – заспорила Шэд и растянула губы в улыбке, словно показывая, как именно удача собирается им улыбаться.
Молодой человек в капюшоне вздохнул, так раздражённо и устало, что по воде, кажется, пошла лёгкая рябь. Некоторое время удар вёсел о зеленоватую муть, покрытую ряской, был единственным звуком. Туман, завиваясь колечками, постепенно оседал седыми клочьями на острой осоке и осиновых ветвях. Сняв с плеч рюкзак, девушка извлекла на свет свёрток с бутербродами: ломтики свежей булочки, жареного лука, помидоров, ветчины и базилика. Хрустящая обёртка, в которую они были завёрнуты, ещё хранила вмятины от пальцев корчмаря, что их укладывал, а также запах запечённой курицы с розмарином – именно ей почему-то всегда пахло в корчме «Одуванчик».
Утреннее безмолвие внезапно прорезал крик петуха. Крик, в понимании Шэд, совершенно не канонический. Птица вещала на всю округу хриплым басом, словно до этого прикладывалась к бутылке, не просыхая, целую неделю, и теперь презирала эту жизнь.
– Если я ничего не вижу, это ещё не повод есть втихую, – с укоризной заметил спутник девушки. Будто в подтверждение своих слов, он наконец стянул с темноволосой головы капюшон, демонстрируя повязку из тёмно-фиолетовой плотной ткани с золотым шитьём, скрывающей глаза.
– Я не фнала, фто ты буфеф, – торопливо проглатывая откушенный кусок, виновато сказала Шэд. Девушка немедленно протянула ему свёрток и рука молодого человека уверенно сцапала один из бутербродов.