О, Господи ты Боже мой, что ж это за пытка такая — примерка свадебного платья! Я в Елабуге, помнится, только один раз такое надевала, и то из занавески, потому что в магазине моей комплекции уже не держали. А тут, значит, шелк, кружева, блестит всё, переливается, и сидит на мне — как будто я не невеста герцога, а фарфоровая кукла на выставке. Вот только стоять приходится на табурете, руки в стороны, юбка весом в три ведра картошки, а по бокам две портнихи копошатся, как пчелы, и всё меня щиплют булавками. Лили, бедняжка, стоит сзади, держит подол, а у неё от волнения аж уши покраснели.
— Миледи, повернитесь, пожалуйста, — пищит портниха, вся в булавках, как ежик. — Я хочу убедиться, что корсет не слишком туго.
— Туго? — фыркаю я, вглядываясь в зеркало. — Деточка, если я сейчас вдохну полной грудью, то в этой комнате будет салют из косточек китового уса.
Лили прыснула, но тут же прикрыла рот ладонью. Ей, бедняге, смешно, а мне — тяжко. Я уже пятый раз за утро проклинаю тот день, когда согласилась выйти за герцога-дракона. Не потому что он плохой — ой, нет, Деймон такой, что хоть в суп его клади вместо специй! — а потому, что с тех пор моя жизнь превратилась в нескончаемую репетицию парада тщеславия.
— Миледи, — робко осведомляется портниха, — Может, всё же чуть больше декольте?
— Куда уж больше? — возмутилась я. — Мне, милая, не шестнадцать! Я если так выйду, у меня не сердце жениха дрогнет, а воспаление лёгких начнётся.
Портнихи прыснули, но сделали вид, что просто закашлялись. Лили вообще отвернулась к стене и будто бы пригладила там невидимую складку. Я её понимаю — девчонка воспитанная, а я, видите ли, язык ещё с советских времён не прикусила. Но что поделаешь? Душа у меня бабкина, а тело — хоть в музей ставь.
Я, честно говоря, до сих пор не могла привыкнуть к тому, как всё это выглядит со стороны. В зеркале — белокурая красавица с тонкой талией, бледной кожей и голубыми глазами, от которых у любой тёщи давление подскочит. А внутри — я, Мария Ивановна Шаповалова, пенсионерка из Елабуги, участница двух хоровых кружков и чемпионка по экономии на коммуналке. Иногда смотрю на себя и думаю: «Вот бы внучки сейчас видели — бабку в корсете, да ещё и невесту герцога! У них бы Wi-Fi от стыда отключился».
— Лили, — вздохнула я, — Скажи честно, я похожа на женщину, которую собираются женить, а не на ту, которую сейчас принесут на подносе к обеду?
Лили, бедняжка, вспыхнула и пискнула:
— Вы... вы чудесно выглядите, миледи. Просто... просто потрясающе!
— Ага, потрясающе, — буркнула я. — Сейчас потрясу подолом, и от этого «чудесно» останется один разорванный шов.
