1
Евгений Угрюмов
1 декабря 2010 г.
Р А З Г О В О Р Ы О Т Е Н Я Х
Импровизации, транскрипции, мотивы, модуляции и пересечения
(Записки профессора Делаланда)
2
I
Сколько в этом краю невыразимого, такого, что
стоит над свежестью, над утром, над хорошей
погодой и даже над воспоминанием…
(Марсель Пруст, «Против Сент-Бёва»)
Надо только взяться умеючи, сосредоточиться на чём-то одном,
от всего отвлечься и выдать желаемое за действительное…
(Гюисманс Жорис Карл, «Наоборот»)
Дело в том, что бывают рассказы, прелесть которых заключается в них
самих, в то время как прелесть других рассказов состоит в том, как их
рассказывают…
(Сервантес, Сипион в «Разговоре собак»)
– Ах, профессор Делаланд! Сколько же Вы, уважаемый, наделали шума своими
записками, своими, как Вы их назвали, «Записками о тенях» или «Рассуждениями
(что ещё смешнее) о тенях»?
Дальше я стал говорить профессору общие слова, по поводу общих мест…
хотел, как говорится, сказать несколько общих слов по поводу общих мест, но
профессорский палец остановил меня, а сам профессор, как если бы
профессорский палец и профессор были не одно и то же, сам профессор заметил,
что если бы за общие места платили деньги, он бы написал их штук сто…
– Да, – всё же вставил я, – frische Luft ist wichtig! – а сам подумал, что сейчас как
раз только и платят, что за общие места. В общих местах больше общего места.
по поводу общих мест, мудрости, невежества и пошлости
Нет! по поводу общих мест, мудрости, невежества и пошлости потом!
Мы же, к делу.
Как-то так случилось, что благородная частица «де», всегда тяготея, конечно, к
солидной своей базе Лаланд, фамилии, которая, наверняка, происходит от учёного
литератора, астронома и масона де Лаланда1, известного (все помнят) своими
примечаниями к „Entretiens sur la pluralité des mondes“, Бернара Ле Бовье де
Фонтенеля, вышедшими в 1800 году и перепечатанными в 1826 году под
1Позже выяснится, что есть ещё претенденты на первенство… например, королевский любимец,
музыкант и композитор Мишель-Ришар Лаланд
3
заглавием… словом, словом, благородная частица «де» не выдержала (частица не
выдержала), сорвалась, заменила свою строчную «д» на прописную «Д» (это было
время, когда и de, и da, и дон, и донья, и von, и сэр, и все другие частицы родовых
и, я бы сказал, классовых привилегий несколько потеряли в цене (здесь в цене и в
весе одно и то же), и люди больше выставляли напоказ свои кошельки, чем своё
(повторюсь) потерявшее в цене благородство; когда в моде на первых местах
стояли Ругон-Маккары и Каупервуды… и Нортумберленды, а не Рыцарь ржавого