Глава 1. Ведьмино отродье
В окна смотрела петербургская белая ночь. Андрей Иванович не мог спать в эти ночи, не мог и работать – воспоминания теснились в мозгу и отвлекали от дел. В одну из белых ночей праздновал день рождения его город, уже более ста лет назад заложенный в устье Невы.
Столько времени прошло, а он всё ещё помнил каждый миг своей молодости, казавшейся одновременно далёкой и близкой. Он ни о чём не жалел. Только вот иногда задумывался: а если бы ему пришло в голову отказаться от предложенной… чести? Проклятия? Вечного служения? Что было бы сейчас с городом и с ним самим?
Подкрадывалось утро, и дом потихоньку оживал. По коридору зашаркали шаги: это кухарка Лукерья прошествовала к чёрной лестнице, завозилась на кухне, разжигая плиту. Было слышно, как она вполголоса ругалась на дворника, кое-как свалившего дрова у самой двери, потом из кухни потянуло дымком.
Мимо кто-то прошмыгнул, быстро и стремительно; в кухне что-то зазвенело, и похоже, разбилось.
– А-а, пропади ж ты пропадом, нечистый дух! – возопила Лукерья. – Откудова тебя чёрт принёс – никак, из преисподней?.. Ох, прости, Господи, мою душу грешную!
– Тихон! – негромко позвал хозяин.
Повышать голос не имело смысла: друг услышит и так. Тихон скользнул в комнату, тихую и мирную в предрассветных сумерках; сейчас он выглядел вполне невинным рыжим котиком.
– Ну, сколько раз тебе ещё говорить? – обратился к нему Андрей Иванович. – Ко мне можешь входить хоть грифоном… А вот будешь Лукерью пугать – так она нас обоих без завтрака оставит. И без обеда.
Кот насмешливо фыркнул; его ловкое, поджарое тело мощным прыжком взметнулось на самый верх старинного резного поставца – там был любимый Тихоном наблюдательный пункт. Кот снова принял свой излюбленный облик: угольно-чёрная лоснящаяся шерсть, без единого светлого пятнышка; глаза, жёстко поблёскивающие, точно огранённые изумруды… Не удивительно, что Лукерья его боялась. И не только она.
– Прислугу в наше время найти непросто – такую, что языком трепать на всех углах не начнёт, – наставительно сказал Тихону хозяин. – А без Лукерьи придётся нам опять в кухмистерских питаться.
Что правда, то правда: старая ворчунья была предана скромному, обходительному хозяину, в дела его нос не совала, была заботлива, а главное – стряпала так, что пальчики оближешь! Вот только при виде огромного чёрного кота с устрашающим блеском глаз Лукерья с перепугу роняла на пол кастрюли и кофейник, проливала кипяток, а то и вываливала в похлёбку по целой солонке – а потом долго ругалась, крестилась, становилась на колени и просила прощения за «непотребные» слова. В общем, сытной и приятной трапезы в этом случае можно было не ждать.
