Слова всплыли из плотной, как нефть, темноты сна. Не мои слова. Обрывки чужой, отчаянной молитвы? Или просто фоновый шум, системная ошибка в моем дорогущем спальном комплексе «Лазарь-Сон 7.0»? Комплекс – это не то слово. Целая персональная экосистема для идеального восстановления. Шезлонг из самозалечивающегося полимера «Полиморф», помнящий каждую впадину моего тела лучше меня самого. Над головой – ветви кибер-яблони «Антоновка-Мутант», ее био-люминисцентные листья излучали мягкий, пульсирующий зеленый свет, синхронизированный с моим замедленным сердцебиением. Этот свет не просто успокаивал – он генерировал альфа-волны. А едва слышное низкочастотное гудение отпугивало любую мошкару или генно-модифицированного комара, рискнувшего залететь в открытое окно виртуального сада. Воздух – чистейший озон, только что после цикла глубокой ионизации, пах свежестью после грозы. И пение… ах, какое пение! Акустический эмиттер «Свирель СХ», хитро замаскированный под старый, замшелый скворечник на яблоне, транслировал идеальную, сгенерированную нейросетью «Соловей-Про» трель прямо в слуховой нерв. Не просто звук – эмоция чистого восторга и покоя, откалиброванная под мой психотип. Настоящий рай… оплаченный по платиновому тарифу ежемесячной подписки.
Рядом, в паре шагов, стояла Света. Точнее, ее фотореалистичная голограмма. В режиме «Незримое Присутствие» – застывшая полуулыбка на безупречных губах, чуть расфокусированный взгляд, устремленный куда-то вдаль. Создавало иллюзию, что ты не один, но не мешало погружению. А рот… да, на ее тонких губах была повязка. Не грубая тряпка, о нет. Это был новейший тактильный блокатор речи «Безмолвие v3», мягкий, изящный аксессуар из переливающегося перламутрового метаматериала. Он нежно, но абсолютно эффективно гасил любые вибрации голосовых связок, не позволяя произнести ни звука. Да, я сам выбрал эту опцию в расширенных настройках симуляции сна. Иногда, пойми, хочется абсолютной, кристальной тишины. Чтобы ничто, совсем ничто не мешало наслаждаться оплаченным блаженством. Перфекционист до мозга костей, что поделать. Все было идеально. Стерильно. Под полным контролем. Как я люблю.
И тут раздался голос.
Не Светкин, разумеется. Холодный, кристально чистый синтетический тембр. Идеально модулированный женский голос, лишенный малейшего намека на теплоту или эмоцию – сама бесстрастная эффективность. Но с какой-то едва уловимой, подспудной, низкочастотной вибрацией, от которой волоски на предплечьях вставали дыбом, словно от статического разряда перед ударом молнии. Голос звучал не из наушников или динамиков – их не было. Он резонировал прямо внутри черепной коробки, казалось, сами кости вибрировали в такт ему.
