ГЛАВА 1. Свет и тень Города темных вод, или Случайный гость
Волны Темного озера мерно плескались о сваи. Этот звук был привычен уху каждого озерника, как шорох трав, пение птиц и стрекот кузнечиков — обитателю долины. Под этот плеск житель Айсмора рождался, проживал надводную жизнь и умирал, провожаемый им в последний путь под воды Темного озера.
В приоткрытое окно одной кухни на третьем этаже, где сидели двое, он был слышен особенно сильно. Самого Айсмора уже видно не было, ежевечерний туман поглотил небо, крыши Верхней и Нижней его части, заброшенные верфи и свет фонарей...
Только острый пик ратуши победно возвышался из сонной хмари.
Ратуша в городе была всегда. И как бы ни ширился, ни достраивался Айсмор, она являлась самым высоким зданием и располагалась точно в его центре. С ее возведения начал свое существование портовый город, отделившийся от небольшой деревушки. Позже Город темных вод слился с этой деревушкой, принявшей от него щедрое имя — Нижний Озерный. Одно время он назывался Великим Северным городом, когда корабли шли в Зеленые равнины через него, а не обходили за тридевять земель, боясь разбойников и степняков.
Ратуша смотрела, как город расширялся, как вбивал новые сваи. Она помнила все падения и взлеты. Проплывали годы и судьбы людей — время текло неспешно, как воды Темного озера. И все-то ратуша замечала, даже маленькое и скоротечное. Скрипела под порывами осеннего ветра, выстывала суровыми зимами, согревалась под весенними лучами солнца и наслаждалась негой короткого северного лета. Желтый фонарный свет во времена покоя или кровавый факельный во времена тревог пробивался к ее стенам. Она впитывала все: ворчливость торговок, степенные беседы купцов, перебранки домохозяек, визги детей, крики рыбаков и матросов, усталость и дрожь вечно озябших соглядатаев-«прилипал» — все страхи, мечты и надежды людей, живущих над ее корнями.
Озерники часто говорили, что ратуша живая.
Ратуша и правда помнила тех, кто мерил ее шагами, чьи голоса касались ее стен, чьи мысли и решения она разделяла в трудные дни. Она помнила всех, кто правил Айсмором — толстых и худых, злых и добрых, умных и не очень, старых и совсем юных. Целая вереница правителей сменяла друг друга под ее крышей. За одним она приглядывал особо. Правителем он не был, а ей казалось, что был…
Сейчас этот человек находился в маленькой тесной кухне верхнего Айсмора.
В три утра, когда по деревянным мостовым раздался перестук башмаков очередного патруля, обходящего город, тучи развеялись.
Ингрид обязательно посмотрела бы вверх, выискивая привычную синеву в густом беззвездном киселе, но все ее мысли были заняты ее гостем.
