Ночь. Луна. Кладбище… Привычная обстановка для некроманта. Если бы не впивающаяся в живот кора раскидистого дерева, на ветке которого я дожидался рассвета, все было бы замечательно. Но увы. Масор не столица, поэтому склепов с удобными плоскими крышами тут не имелось. И ради сохранения шкуры одному старому, циничному, но временно лишившемуся силы мэтру приходится изображать из себя ящерицу.
– Люблю ночь, – мечтательно вздохнул расположившийся на соседней ветке Нич[1]. – Обожаю смотреть, как в твоей лысине отражаются звезды…
Я недобро покосился на мелкого поганца, в силу обстоятельств ставшего моим фамильяром, и на мгновение испытал острое желание его прихлопнуть. Но старый хрыч нередко подавал хорошие идеи. Да и запечатанная в его уродливом теле сила по-прежнему была для меня ценна, поэтому с местью пришлось повременить.
– Что-то наша «девушка» не торопится, – задумчиво проговорил Нич, оглядев с высоты беспорядочно расположенные могильные холмики. – Раньше до полуночи успевала сбегать в город, покуролесить и снова улечься в гроб. Может, сегодня что-то почуяла? Или нам досталось неправильное умертвие?
Я пожал плечами. Не исключено, что старик прав.
Масор – захудалый окраинный городишко с одним-единственным кладбищем, где и работы для некроманта особо нет. Однако за полгода нашего пребывания здесь это был уже двенадцатый случай появления умертвий! Более того, в последнее время нежить стала более осторожной и предусмотрительной, чем раньше. Ее количество зашкаливало, а невероятная сила и необъяснимая живучесть вызывали серьезные опасения.
Но, что самое главное, подобные изменения происходили не только на окраинах. Ходили слухи, что такое творится по всей стране. А если вспомнить, сколько некромантов уцелело в закончившейся больше полувека назад войне между Светлой и Темной гильдиями, то можно не сомневаться: скоро по королевству Сазул придется справлять панихиду.
– Гираш, гляди! – возбужденно подпрыгнул на ветке Нич, не дав мне додумать важную мысль. – Там что-то шевелится! Это она?! Да?!
Я присмотрелся к одному из холмиков повнимательнее и, подметив видневшиеся из могилы скрюченные пальцы, удовлетворенно кивнул: все верно, наконец-то наша красавица проголодалась. А когда Нич подался вперед, возбужденно шевеля усиками и трепеща зачатками крыльев, я широко усмехнулся и одним щелчком отправил его вниз.
Прямо на голову выбравшегося из-под земли умертвия.
