Пролог. Позорный аукцион
– Продается жена! Кличка – Рианнон. Бесплодна, без магии, скучна в постели. Десять золотых! Кто даст больше? – разнёсся по залу голос моего мужа, герцога Абертона Арбанвиля, резкий, как удар хлыста по голой спине.
Эти слова вызвали улыбки на лицах гостей. Кто-то даже захлопал в ладоши.
По моей щеке прокатилась жгучая слеза стыда.
Я стояла посреди бального зала в одном нижнем белье – тонком, почти прозрачном, с кружевами.
Мои щеки были мокрыми от слез, но я не позволяла себе всхлипывать.
Не перед ними.
Не перед ним.
Не сейчас.
На шее у меня болталась веревка, как символ древнего обычая, согласно которому бесплодную жену можно выставить на торги, как скот.
В знак мужской обиды за брачное «обманулово».
Попав десять лет назад в этот мир, я, очарованная каретами, нарядами, поместьями и каминами, влюбленная в своего мужа, даже представить не могла, что моя сказка закончится так!
Десять лет назад, сидя с книжкой в метро, боясь пропустить свою остановку, я мечтала о замке и личном драконе.
Видимо, судьба была глуховата!
И не расслышала, что я хочу быть любимой женой, а не лошадью в его конюшне!
– Возможно, ещё способна к рождению… если приложить усилия. Всего-то десять золотых! – усмехнулся муж.
Сколько? Да это же копейки! Это же рублей пятьсот, если перевести на наши!
– Надеюсь, сумма не слишком огромна за товар, увы, не первой свежести! – усмехнулся муж, стараясь меня унизить еще сильнее. – Десять золотых! Кто даст больше?
Мои серьги – подарок в день свадьбы – уже держала в руках баронесса Вельская, поворачивая их к свету хрустальных люстр.
– Какая изящная старомодная огранка! – любовалась она, и ее подружки захихикали. – Наверное, из тех времён, когда женщины искренне верили в настоящую любовь!
Зал рассмеялся.
Браслет – тяжелый, с гравировкой «Вечность» – сверкал на запястье маркизы Даррен. Она то и дело поправляла покупку. Она отдала за него двести золотых.
А мое серебристое платье, сшитое к этому дню – с вышитыми звездами по подолу – валялось у ног графа Морента. Он вытирал о него сапоги, оставляя грязные полосы на шелке. За пятьсот золотых он мог себе это позволить!
Сегодня мне исполнилось тридцать пять лет.
И вместо цветов, тостов и объятий – аукцион.
– Давайте не будем обижать леди! – крикнул старый барон. – Пятнадцать!
Мой муж резко взял меня за подбородок и посмотрел мне в глаза.
– Ты посмотри, как щедро, – заметил он. – Целых пятнадцать золотых! Я бы за такую тварь, как ты, и ломаного гроша не дал!
– Двадцать! – подхватил кто-то из задних рядов, и все захохотали, будто это был цирк, а не мой позор.
