Король:
Мы – пуп земли, мы – центр мирокруженья,
И физика тут вовсе ни при чем:
Да, вы вольны озвучить возраженья,
А мы вольны послать за палачом!
Народ:
У палачей – здоровый цвет лица.
Досмотрим же спектакль до конца!
Луис Пераль, «Колесницы судьбы»
– Ничего не меняется, – сказал Монтелье.
Режиссер обвел таверну выразительным взглядом:
– Решительно ничего. Вы, я, трое головорезов…
Луис Пераль осторожно кивнул. Он не знал, зачем великий Монтелье – человек, чья жизнь расписана по минутам – прилетел на Террафиму, даже не соизволив предупредить драматурга о своем визите. Сколько лет ограничивался перечислением роялти на банковский счет «el Monstruo de Naturaleza», да еще поздравительными эпистолами на день рождения, написанными лаконичным пером секретаря, и вдруг – на тебе! Сеньор Пераль не любил сюрпризов. Сюрпризы превращали его в человека исключительной осмотрительности.
– Те же самые? – Монтелье кивнул на троицу за угловым столиком. – Это с них вы писали Живоглота, Мордокрута и Ухореза?
– Шутите? – улыбнулся Пераль.
– И в мыслях не держал!
Такой ответ дорогого стоил в устах телепата.
– Те красавцы давно умерли. Люди их профессии долго не живут.
– Люди вообще долго не живут, – мрачно заметил режиссер. Сегодня он был склонен к меланхолии. – Вы плохо выглядите, сеньор Пераль. Я тоже плохо выгляжу.
– Возраст, – согласился драматург. – Проклятые годы.
– Хотите сказать, что я вам в отцы гожусь?
– Отец-телепат? – брови Луиса Пераля взмыли на лоб.
Всю осмотрительность драматурга как водой смыло. Острый язык пулей вылетел на авансцену:
– Спаси меня Господь от такого кошмара!
Монтелье протянул руку, длинную и тощую, словно заградительный шлагбаум. Взяв кувшин, режиссер разлил вино по кружкам. На скатерть сорвалась багровая капель, расплылась пятнами. Некоторое время Монтелье изучал пятна с таким пристальным вниманием, что впору было поверить: это тесты на ассоциативное мышление, от которых зависит карьера режиссера.
Карты, подумал драматург. Гадалка над картами. Луис Пераль ничего не знал о пятнах, которые тесты, но в картах он разбирался. Да и в гадалках, если честно. Между столов бродила судьба, старая волчица-судьба: мокрой шкурой воняло так, что глаза слезились.
– Я действительно гожусь вам в отцы, – Монтелье отхлебнул вина, забыв произнести тост. – Это чистая правда. В Ойкумене живут дольше, сеньор Пераль. И сохраняются лучше. Впрочем, Террафима – член Галактической Лиги, а значит, Ойкумены. Со временем у вас возрастет продолжительность жизни. Продолжительность и качество, да.
– Я порадуюсь этому из могилы, – согласился Пераль.
