Концептуально новый вид художественной деятельности
Инспектор полиции Гарри Фулмен сидел в кабинете босса и слушал, как жужжал вентилятор на подоконнике. За окном моросил мелкий грязный дождь, похожий на помехи в не отлаженном телевизоре.
Настроение у инспектора было унылым и подавленным, в точности как небо за стеклом. Вот уже целый час Эльма Полански, босс Гарри, рассказывала истории из своей полицейской биографии, которые она явно сама сочиняла на ходу. Зачем Эльма пригласила его и почему так долго не отпускала, забивая ему голову несусветным бредом, Гарри не понимал.
Гарри натянуто улыбался, стараясь показать этим, что ему очень интересно и занимательно слушать неправдоподобные байки. Но улыбка его была настолько ненатуральной, что больше подошла бы маньяку, входящему в лифт, где стоит девятилетняя девочка в коротеньком платьице за ручку со своим громилой папой. На самом деле его просто тошнило. Гарри решил, что сидит ещё ровно минуту, после чего просто встаёт и уходит, потому что если этот жуткий вечер продлится чуть дольше, он, несмотря на то, что сам является блюстителем закона, будет готов совершить убийство, и убийство особо тяжкое.
Тут на столе Эльмы эпилептически затрясся телефон, и она, как-то странно взглянув на Гарри, подняла трубку. Казалось, звонка этого она долго и нетерпеливо ждала.
* * *
Карп Фазанович Барсуков открыл дверь своей квартиры и вошёл в прихожую. Включив свет, он ужаснулся, дрожь поверженной армией сошедших от страха с ума солдат пробежала по его спине. Карп Фазанович увидел, что квартира его пуста, как улицы провинциального города в три часа ночи. Он был обворован.
Из квартиры исчезло всё! Вся мебель, одежда и обувь, постельное бельё и тумбочки, где оно хранилось, галстуки и костюмы, которых было ровно два. Пропали столовые приборы и обеденный стол, из кухни исчез холодильник со всеми продуктами, из ванной исчезли полотенца и мыло. Грабители не побрезговали даже мочалкой, серо-зелёного цвета, которой Карп иногда, довольно, впрочем, редко, омывал своё навсегда погубленное неспортивным образом жизни тело. С книжных полок исчезли книги и подшивки журналов, где на обложках молодой Карп, многообещающий, гениальный физик, блистал отнюдь не великолепной внешностью, но глянцем. Да что там журналы – и самих-то полок в квартире не было! Но главное исчезло то, что Карп считал работой всей своей жизни. Он в отчаянии рухнул на пол, всполошив пыль, которая закружилась роем мелких мошек над рыдающим телом потерпевшего.
