ПРОЛОГ
Я приложила левую ладонь к правой – брата.
Мы казались зеркальным отражением друг друга. Синий левый глаз, правый – черный. Короткие завитки темно– русых волос над маленькими ушами и косая челка, почти прикрывающая левую бровь. Прямые носы с тремя рыжеватыми веснушками и пухлые бледно– розовые губы. Мы оба улыбнулись, и на побледневших щеках появились смешные ямочки.
– Нас друг от друга не отличишь, – хрипло сказал он, его улыбка стала грустной.
– Даже если очень захочешь, – эхом ответила я, целуя его в щеку.
– Ты еще не передумала обменяться? – наклонил голову он.
– Рискнем, – кивнула я. – И тебе необходима девичья прическа.
Я с сожалением нажала кнопку программы стрижки волос на синем старинном шлеме с золотистой надписью: «Тупейный художник». Брат вздохнул, знал, что доверять этому художнику – дело последнее, но засунул голову внутрь, словно в пасть чудовища.
Когда на зеленой шкале щелкнули цифры: «Сто» – братишка стянул шлем. Голова у брата оказалась круглой, как обточенный звездным ветром астероид. Глаза из– за новой стрижки стали больше, а щеки пухлее. Теперь мы уже не были похожи на створки одного зеркала. Вместо челки торчал забавный хохолок. Я ткнулась в него губами. Братишка не отстранился, как всегда, а задержался не дыша рядом со мной.
– Держи мои документы, не потеряй, – сунула я ему карточку– паспорт, которую еще вчера отыскала в бабушкиной шкатулке. – Там и аттестат где– то есть, и характеристика.
– Давай позавтракаем все– таки, – потер он ладонью темно– русый ежик, самую модную девичью стрижку нынешнего месяца звездопадов и накрутил на палец хохолок.
– Я не могу, – виновато глянула на него я, меня подташнивало все утро от страха.
Рискованную идею: мне поехать в мужскую академию конструкторов под видом парня, а брату – в женскую предсказательниц, притворившись девушкой, – придумал брат.
– Я тебе сейчас сделаю бутерброд по рецепту мамы и налью точно такого какао, как варила бабушка. Помнишь?
– Еще бы! – кивнул он, устраиваясь в широком дедовом кресле: бархатную подушку под спину, уютный плед на колени
Выдумка была интересной, но исполнить ее было страшно. Вдруг поймают? Это не экзамены друг за друга сдавать.
Я намазала желтоватым вкусно пахнущим маслом кусок ноздреватого черного хлеба, отрезала прозрачный ломтик розовой ветчины, положила сверху тонкий листик белого сыра и веточку петрушки, мгновенно саморазмораживающейся от соприкосновения с воздухом.
Братишка жевал, благодарно кивая и рассматривая мою карточку янтарного цвета с золотой надписью: «Лиза Ясная», сохраняющую все, все мои документы. Капля горячего какао упала на блестящие знаки, когда он взял из моих рук дедову кружку.
