Раритетные механические часы в кабинете Льва Николаевича Рагзинского, директора школы, оглушительно тикали. Тик-так. Тик-так. Тик-так. Меня итак страшно мутило, а это тиканье доводило до рвотных спазмов. Тик-так. После каждого так к горлу подкатывал очередной позыв.
Ну-с, Веремейцева, вы, действительно, полагаете, что приходить на итоговый экзамен спустя два часа после его начала, это нормально?
Я просто проспала, хотела сказать извиняющимся тоном, но получилось наоборот, даже с некоторым вызовом.
Просто проспали? Рагзинский поднял одну седую бровь и глянул на меня поверх половинчатых стеклышек очков.
Просто да. Так вышло, я подвинула на носу свои солнцезащитные, призванные скрыть красные после бессонной ночи глаза.
Тик-так. Сглотнула. Машка говорила, что отмечать выпуск из школы, не сдав последний экзамен по мировой истории плохая идея. Она же мне и позвонила утром, разбудив Сама-то ушла пораньше из бара, и проснулась вовремя. Это меня не удержать, если уж ноги понесли! А ноги еще как понесли! Родители в командировках. Домработница Арина свой человек, всегда прикроет. А и ладно, моя фамилия действует на всех педагогов школы, включая директора, безотказно. Всегда выбиралась из передряг, и сейчас все будет в лучшем виде.
Вы понимаете, Олеся, Лев Николаевич откашлялся, у всего есть свой предел. И сколько верёвочке ни виться В общем, пересдачи не будет. Или вы думаете, что экзаменационная комиссия соберется еще раз лично ради вас?
Ну отчего бы им не собраться еще разок? ответила я, думая, что главное в разговоре со Львом показать уверенность в себе.
Вы, верно, думаете, уважаемым людям заняться больше нечем? начал выходить из себя директор, И, кстати, очки снимите, когда разговариваете с руководителем заведения, в котором пока еще обучаетесь!
Нет, заявила я, не собираясь подчиняться приказам этого унылого старика.
Я вас еще раз убедительно прошу, с нажимом сказал ректор. Снимите очки.
А я не хочу!
Веремейцева, вы забываетесь! строго сказал Рагзинский. Неужели вы уверены, что ваши родители будут прикрывать вас бесконечно?
Думаю да, на то они и родители. У них нет другого выхода, развела я руками. Давайте поговорим с вами, Лев Николаевич, как взрослые люди.
А давайте! директор-таки понял, что со мной лучше вести мирные переговоры.
Зачем вам ссориться с папой? Он всегда и во всем меня поддерживает.
Уверены?
Сто процентов.
Директор щелкнул пальцами правой руки, на которой красовался магический усилитель в виде браслета.
Слева от него материализовалась фигура моего отца, который сидел, сжав челюсти так крепко, что казалось еще немного, и вот-вот раздастся скрежет. В парадной министерской форме, поверх которой был наброшен светло-коричневый тренч, выглядел папенька, что надо. Как говорила беззаветно влюбленная в него Машка: на стиле. Только вот с выражением лица дела обстояли так себе. Он метнул в меня такой взгляд, от которого обычно его подчиненные без вопросов пишут заявление на увольнение. Я даже слегка пожалела, что не могу уволиться с должности дочери Павла Аркадьевича Веремейцева, министра юстиции и члена общественного совета в сфере образования.
