ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Круглов Виктор Сергеевич – профессор.
Анна Васильевна – его жена .
Андрей – их сын, студент.
Сургучёв Борис Григорьевич – друг семьи, крупный бизнесмен.
Таня – студентка.
Крылова Светлана Ивановна /Неточка/ – мать Тани.
Кулик Петр Фомич – участковый уполномоченный полиции.
Действие происходит в наши дни, в крупном областном городе.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина первая
Время дневное.
Просторная гостиная в современной квартире. Изысканный интерьер, дорогая мебель. В углу поблескивает огнем камин, возле камина – кресло-качалка. В центре гостиной – стол, на котором стоит бутылка "Шампанского" и три фужера. Рядом – открытая коробка дорогих конфет. Посреди стола, в хрустальной вазе, букет алых роз. На стенах живопись, гобелены, экслибрисы. В глубине гостиной – большое окно с открытыми жалюзи, через которые пробиваются лучи солнечного света. В гостиной – хозяин Виктор Сергеевич и его друг Борис Григорьевич – он сидит на диване.
ВИКТОР СЕРГЕЕВИЧ /ходит по гостиной, возбужденно/. Нет, нет, Борис, решение уже принято! Окончательно и бесповоротно! И что бы ты ни говорил – я буду с ней… моей единственной, моей ненаглядной Танюшей!
БОРИС ГРИГОРЬЕВИЧ /качает головой/. Безнадежный романтик… Ты всегда был таким, сколько я тебя помню.
ВИКТОР СЕРГЕЕВИЧ. Да, Боб, я вернулся в свою юность! Я вновь влюблен! Я молод, красив… я счастлив, наконец! Как никогда я хочу теперь жить, творить, ощущать во всем этот дивный аромат любви, наслаждаться каждый миг её прелестями! И ради этого готов совершить любое безрассудство!
БОРИС ГРИГОРЬЕВИЧ. А что же Аня? Как быть с ней? Ведь она пока еще твоя жена…
ВИКТОР СЕРГЕЕВИЧ. Не делай мне больно, Боб… Ты же знаешь – эта тема закрыта. И уже давно!
БОРИС ГРИГОРЬЕВИЧ. А сын? Андрей? Его мнение ты спросил?
ВИКТОР СЕРГЕЕВИЧ. А сосед?. . а теща?. . а бывший учитель физкультуры? Никто в мире не оcтановит меня сейчас! Я нем, я глух, я вижу только ее, мою божественную, неповторимую Танюшу! Она озарила мою угасающую жизнь новым, ярким светом – и я благодарен ей за это! Так что давай, Боб, выпьем за неё, за её благородное, возвышенное сердце, способное полюбить меня – поседевшего затворника науки, и… в сущности, несчастного в семейном быту человека.
БОРИС ГРИГОРЬЕВИЧ. Нет, Витек… извини, но я пить не буду. Не могу! Я по другую сторону баррикады…
ВИКТОР СЕРГЕЕВИЧ. Хорошо! Я выпью один! /Наливает./ Я не сержусь на тебя, Боб. Я понимаю тех, кто сейчас не со мной, кто… как ты образно выразился, – по другую сторону баррикады! Но у меня есть чем стрелять, у меня остались еще патроны! И я буду держаться до конца, а, если потребуется, пойду и в рукопашную! /Смеется./ Милый мой Боб, если б ты знал, как я счастлив… как я рад познакомить тебя, моего старинного друга, с этим очаровательным созданием! Она должна быть здесь, с минуты на минуту. И, пригласив тебя сюда, я приготовил для неё… приятный сюрприз!
