РОЖДЕНИЕ НООСФЕРЫ
Эпиграф: «Мы бредили раем, не спросив, согласны ли ангелы жить в клетке единства».
– Из дневников профессора Эриха Фоглера.
Сентябрь 2028 года. Кембридж, Массачусетс.
Арчибальд Райт стоял у стерильного окна, наблюдая, как первый пациент фазы III – бывший пожарный с травмой позвоночника – делает шаг. Не шаг робота-экзоскелета. Шаг его ногой. В лаборатории «НейроГенетикс» воцарилась тишина, хрупкая, как стекло, а затем её разорвали сдавленные рыдания ассистентки. Они победили.
«Прометей» – ретровирусный вектор на основе безвредного штамма – работал. Он не просто регенерировал нейроны; он переписывал саму архитектуру повреждений, уча клетки мозга петь старые песни на новый лад. Через месяц слепой художник Майлз О’Коннор увидел лицо жены. Через два – музыкант с болезнью Паркинша вновь сыграл Баха.
Май 2029 года. Вашингтон.
Президент Соединённых Штатов, прошедший «омолаживающий курс», на пресс-конференции говорил о «новом Ренессансе для человеческого разума». Акции «Омникорп» взлетели до небес. Мир жаждал чуда, и чудо явилось в стерильном флаконе.
Но в тихом кабинете Цюрихского университета профессор Эрих Фоглер, получив данные независимого аудита, выводил на доске сложную формулу. Его коллега, молодой нейрофизиолог Лина, смотрела на расчёты с растущим ужасом.
– Они не видят, – прошептала она. – Они смотрят на цветок и не видят корней, которые уже оплели всё здание.
Фоглер отложил мел. Его рука дрожала.
– Это не терапия, Лина. Это – симбиоз. И симбиот просыпается.
Весна 2030 года. Пригород Бостона.
Семья Картеров – оба родителя, прошедшие терапию после аварии, и их ребёнок – стала живой иллюстрацией странного феномена. Они заканчивали предложения друг за друга, смеялись над шутками, которые не были произнесены вслух. Сначала это списывали на «глубокую эмпатию», побочный эффект лечения. Психиатры писали восторженные статьи.
Но Маркус Торн, журналист-следопыт, нашел другую историю. Ветеран Ирака, прошедший «Прометея», покончил с собой. В предсмертной записке он написал: «В моей голове живут все, кого я убил. Они прощают меня. Я не могу этого вынести». Расследование Маркуса упиралось в стену молчания «Омникорп».
Тем временем «тихая эпидемия» набирала силу. «Прометей», как выяснил Фоглер, производил белки-нейрослизины. Они создавали между нейронами заражённых людей тончайшие электромагнитные мосты – Прото-Ноосферу. Сеть росла в геометрической прогрессии. Уже не нужно было проходить терапию – достаточно было долго находиться рядом с «Просветлённым».
Октябрь 2030 года. Заседание Совета Безопасности ООН.
