Рождаются горы, чтоб в прах обратиться,
рождаются реки, чтоб в море пропасть,
для неба рождаются быстрые птицы,
но всё попадает в бездонную пасть.
И время, и время – дракон ненасытный,
всех нас, пожирая, разинувши пасть,
всё может решить за момент, за единый,
остаться в веках или сразу пропасть.
Лишь тот промежуток, что жизнью зовётся,
отпущен нам в лавке суровой судьбы.
На землю сухую пусть дождик прольётся,
чтоб всем нам хватило тепла и борьбы.
Судьба выбирает того, кто страдает,
страдает за тех, кто идёт позади.
И часто кровавую дань собирает,
взыскав у того, кто идёт впереди.
Гулко звучат шаги в бесконечном пустом каменном тоннеле, что ведёт во дворец Повелителей. Не самый лучший путь, скажу я вам, но всё же лучше, чем пробираться по поверхности в самый разгар лютой зимы, когда царствует невыносимая стужа, а все пути завалены непроходимыми снегами. Нет уж, увольте от такой романтики.
Когда-то путь под горой был очень оживлённым местом, где вам вряд ли угрожало одиночество. Ярко освещённый множеством светильников, он представлял собой своеобразный центральный проспект древней столицы, где можно было встретить как важного вельможу, одетого в роскошное платье, так и простолюдина в более чем скромной одежде.
Вырубленный в монолитной скале в незапамятные времена, чуть ли не раньше возникновения империи, тоннель этот был облицован полированными плитами чёрного диабаза, которые ярко блестели в свете горящих светильников. В стенах его было вырублено множество ниш, которые исполняли роль маленьких лавочек, ресторанчиков и ателье, где желающему предлагалось всё, что душе угодно, в зависимости от величины его кошелька. Когда-то путь под горой был любимым местом прогулок горожан.
Прошло каких-то пять лет, и вот я иду в полном одиночестве по слабоосвещённому коридору, никого не встречая на своём пути, лишь гулко отзываются мои шаги по каменным плитам.
Тишина и полумрак, царящие в тоннеле, сами по себе, меня не страшили, однако, когда помнишь лучшие времена, поневоле запустение, царящее вокруг, не улучшает настроение. А у меня и без того настроение было хуже не куда.
Я не был здесь уже пять лет, с тех самых пор, когда бежали от гнева отца мои старшие братья. По правде говоря, я и сам тогда еле ноги унёс и то, только потому, что меня в своё время хорошо обучили Искусству Мудрости. С тех пор я не терял времени даром и все эти пять лет занимался Искусством Мудрости, как раб на галерах. Скажу без лишней скромности, что в этом деле я преуспел. Именно тогда и возник у меня замысел небывалого заклинания.
