После того, как его комиссовали, Александр долго ещё не мог в это поверить. Он всю свою жизнь посвятил армии и спецназу. Был прирожденным воином – без страха и упрека. Натренированное тело – для выполнения любых, даже самых сложных, заданий. На грани жизни и смерти. Холодный рассудок – самый лучший помощник и оружие….
Но после ранения и контузии у него появилось обостренное чувство справедливости и иногда просыпающееся раздвоение личности. Он становился кем-то другим и начинал попадать в странные передряги.
Даже, если это его и не касалось, он кидался на помощь незнакомым людям. Словно внутренний кодекс чести призывал ему так поступать.
Поэтому психолог и дал заключение, что для несения дальнейшей службы он больше не годен.
Вернувшись домой, Александр устроился в кузнечный цех – благо, сил махать молотом хватало. За этим занятием он забывал обо всем, в том числе, и о своем ранении.
Так он и увлекся художественной ковкой.
Да еще изредка заезжал в гости к своему командиру. Тоже отставнику Сергею Сергеевичу, который его и познакомил с миром рыцарей и поединков, где, как казалось Александру, он уже когда-то жил, или, может быть, и продолжает жить в своей «другой жизни».
Сегодня он был на подъёме: к фестивалю реконструкции рыцарских боев уже почти все готово. Целых три года он вручную ковал свои доспехи, по крупицам собирая все знания об изготовлении холодного оружия и кованых лат.
Конечно, многое было утеряно в столетиях и кануло в лету. Но пытливый ум и упорство, с которыми он, открывая книгу за книгой, собирал эти знания, а также новые друзья из исторического клуба «Грааль», которые, как и он, болели стариной, помогли ему воссоздать все обмундирование рыцаря – начиная со шлема и кольчуги и заканчивая кирасой и ножными латами.
Но особой его гордостью были меч и щит.
Он потратил столько сил, чтобы узнать секрет изготовления меча. До всего дошел сам. Своими руками выковал его. Закалил, наточил и отполировал так, что невозможно было даже догадаться, что его сделал просто любитель.
То же касалось и щита. Все крепления и окантовка его были сделаны из натуральной кожи. А сам щит выкован из цельного куска металла. Толщина брони была такой, что выстрел, почти в упор, из охотничьего ружья не оставлял даже вмятины – лишь пару царапин.
Собирая свои доспехи в чемоданы и чехлы, он уже предвкушал потешные баталии с такими же, как и он, «рыцарями».
