Глава 1. Невеста Его Темнейшества
Все-таки так много пить накануне собственной свадьбы не стоило. Это была первая мысль, посетившая Катину больную во всех смыслах голову, когда она обрела хоть какую-то способность думать и открыла глаза.
Девушка была в кровати, стоящей в центре просторной светлой комнаты. Справа Катя увидела два окна, между которыми стоял небольшой столик со старинными письменными принадлежностями (пером в чернильнице). В одном углу стоял комод, в другом – туалетный столик с зеркалом и пуфиком перед ним. На дамском столике находились расческа и небольшая россыпь баночек и флакончиков. «Вероятно, косметика и парфюм», - сообразила Катя.
Окна были распахнуты, и ветер шевелил светлые занавески. Из-за сквозняка в комнате, несмотря на солнечный день, было свежо, даже прохладно. Это заставило девушку поежиться и натянуть укрывающую ее легкую простыню до подбородка.
Перевела взгляд налево. Стена была крашеной, в ней – три двери. На одну была налеплена картинка с дамой в пене и мочалкой в руке, на другую – с этой же или очень похожей девицей в купальнике, держащей в каждой руке по платью. «Санитарная комната и гардеробная», – догадалась Катя, мозг которой начинал постепенно просыпаться.
Вскоре голова заработала так хорошо, что Катя смогла сообразить, что понятия не имеет, что это за комната и как она в нее попала. Попыталась вспомнить произошедшее накануне. Ага, был девичник. Катя не знала, насколько строго ее жених относится к злоупотреблениям, поэтому злоупотребляла с запасом, будто хотела закачать в себя столько алкоголя, чтобы хватило на всю семейную жизнь.
Бухали они с подружками в загородном ресторане. Ага, вероятно, сил возвращаться не было, и они взяли номера в расположенном рядом загородном отеле. Хотя такси взять было бы дешевле.
«Теперь мать рвет и мечет», – Катино сердце сжалось в испуге. Зачем-то задумалась о смысле промелькнувшей голове идиомы. Что именно может рвать мамаша, не обнаружившая дома дочь-невесту накануне свадьбы? Ну не фату же? Не белое платье? Она ж не идиотка! А про «метать» и говорить нечего – бред полный: икру мечут рыбы, а Варвара Павловна даже на русалочку нисколько не похожа, разве что на кикимору. Про то, что метать можно не только икру, но и стрелы, молнии, Катя почему-то не подумала.
Варвара Павловна была теткой и матерью Кати одновременно. То есть фактически она была теткой, причем даже двоюродной, а по документам – матерью, точнее, мачехой. Варвара Павловна удочерила Катюшу, когда ее родная мать, обкурившись, сиганула с крыши многоэтажки: то ли полетать хотела, то ли покинуть этот грешный мир. Девочке тогда было 7 лет, и мама, видимо, посчитала ее слишком юной, чтобы делиться планами. Отец свалил по-английски еще раньше, тоже о своих намерениях дочку не оповестив.
