От слов Василисы в комнате будто воздух украли. Все разом замолчали, и тишина эта была такой густой, что в ней можно было утонуть. Стало по-настоящему страшно. Не так, как перед дракой, когда кровь стучит в висках, а по-другому – тихо, холодно и очень липко. Даже пламя свечи на столе замерло, а тени на стенах избы стали гуще и злее. Яга… побеждена. Эта простая мысль никак не хотела укладываться в моей голове. Яга, которая казалась силой природы, вечной, как лес, – и вдруг проиграла?
– Что за бредни? – первым взорвался Соловей-Разбойник. Он так грохнул кулаком по столу, что глиняные кружки подпрыгнули и жалобно звякнули. – Какой ещё колдун? Имена, прозвища, особые приметы! Да мы его живо отыщем и на ремешки для порток порежем!
– Если бы всё было так просто, атаман, – спокойно, но с ледяной ноткой в голосе ответила Василиса. Её взгляд был твёрд, как сталь. – Его нельзя просто найти. И уж тем более порезать на ремешки. Хотя бы потому, что это не один колдун.
Дмитрий, до этого сидевший прямо и неподвижно, словно каменное изваяние, медленно подался вперёд. Его красивое лицо превратилось в маску предельной сосредоточенности.
– Не один?
– Их трое, – произнесла Василиса, и каждое её слово падало в тишину, как камень в бездонный колодец. – Или было трое. Древние, как сам этот мир. У них нет имён, которые мы с вами могли бы произнести. Но в старых-старых легендах, тех, что рассказывают только шёпотом у затухающего костра, их называют Горынычами.
Я нервно сглотнула. Горынычи. Звучало как-то по-детски, сказочно. Змей Горыныч, три головы, огонь из пасти. Но в том, как это сказала Василиса, не было ни капли сказки. Только древний, первобытный ужас. Рядом со мной Аглая, наша мудрая и строгая знахарка, тихо охнула и мелко перекрестилась. Её лицо, обычно такое спокойное и уверенное, стало серым, как пепел.
– Я слышала… – прошептала она, глядя в одну точку. – Бабка моя рассказывала. Думала, сказки это всё, страшилки для непослушных детей…
– Это не сказки, – твёрдо сказала Василиса. – И это не змеи с тремя головами, как вы могли подумать. Это три брата-колдуна. Когда-то, на заре времён, они правили этими землями. И не огнём и мечом, нет. Их оружие было куда страшнее.
Она обвела нас долгим, тяжёлым взглядом, задерживаясь на каждом.
– Они правили с помощью магии подчинения. Они не убивали своих врагов. Они… даровали им счастье.
– Счастье? – хмыкнул Соловей, недоверчиво потирая подбородок. – Это что ещё за фокусы? Подарил врагу мешок золота, и он тебе друг навеки?
– Нет, – покачала головой Василиса. – Всё намного, намного хуже. Представь, атаман, что у тебя больше нет никаких забот. Тебе не нужно думать, где достать еду, как защитить своих людей, кого опасаться. Ты просто… счастлив. У тебя нет желаний, нет страхов, нет злости. Нет воли. На твоём лице сияет блаженная улыбка, и ты готов выполнить любой приказ своего благодетеля, потому что он избавил тебя от самого страшного бремени – от самого себя. Вот такое счастье они дарили.
