Война была всегда. Она была ещё до человека, война поджидала его. Основное ремесло поджидало своего основного исполнителя. Так было и так будет.
Именно так, и никак иначе.
Кормак Маккарти
– С вашего позволения, я закурю.
Не получив возражений, рыжебородый верзила без зазрения склонился над зажигалкой. Пламя необычно отразилось в его свекольных встроенных линзах. Огоньки странно мерцали в них, вероятно, из-за особого покрытия. И я вдруг поймал себя на мысли, что благодаря этим круглым линзам его лицо приобретает сходство с каким-то насекомым.
Для меня космические перегрузки при полёте и стыковка к кораблю выдались сложными. Я чувствовал себя так же, как картофель, превращенный в пюре – сваренным и раздавленным. Но остальные мои попутчики быстро пришли в себя, словно для них перегрузки были обыденностью, и стали разбирать своё обмундирование.
Помимо меня в транспортнике было двадцать бойцов. Они аккуратно извлекали оружие из модулей хранения и проверяли боеприпасы.
Некоторые винтовки были сильно потёрты – царапины, вмятины, следы прошедших стычек. Но при этом не было ни одной похожей друг на друга. Каждая винтовка собиралась под индивидуальные потребности хозяина. Ремни на некоторых были обгоревшими, словно пережили пламя или взрыв; наверняка это были следы прошлых битв. Такие же отметины боев были у некоторых на коже.
Каждое движение было чётким, отточенным за годы жизни в наёмниках. Я утопал в этой суете металлических звуков, состоящих из щелканья затворов, молний рюкзаков, клацанья затягивающихся ремней.
Когда наши взгляды пересеклись с единственной девушкой в группе, она бросила на меня испепеляющий взгляд. Мне показалось, что её суровость усиливается миндалевидными карими глазами. Она словно злилась на меня за то, что я застал её за чем-то интимным. На ней был обтягивающий жилет, похожий на гидрокостюм для дайвинга. В кабине было душно, да и остатки кислорода сжигались вонючей сигаретой Рыжего. Увидев выступающий сосок у девушки, я смутился и отвернулся.
Главный группы по фамилии Бутасов достал свой дробовик и стал неспешно загонять в него патроны, словно для него это был особый ритуал.
Щёлк!
– А нахрена нам этот металлолом? – спросил Рыжий, выдохнув дым в лицо андроида.
Как он может не бояться этого робота? Каждый раз, когда я смотрел на андроида, у меня мурашки пробегали по коже. Он был воплощением разрушения, олицетворением первобытного ужаса: лицо – страшный череп, созданный для того, чтобы вселять страх: пустые глазницы, острые грани и саблезубые клыки.
Вместо пальцев – длинные когти из прочного сплава, поблескивающие в свете – острые как бритва, готовые прорезать кости одним движением. Я был на испытаниях и знаю о чём говорю.
