Началось все с того, что Колю укусила собака. Конечно, можно сказать, что все началось тогда, когда Коля родился. Но после этого радостного и, в целом, сакрального события, он жил обычной жизнью, ничем особо не выделялся, мало отличался от сверстников – в общем, был нормальным парнем. Смеялся, плакал, учился, влюблялся, злился, радовался, грустил, и так, постепенно дожил до двадцати семи с хвостиком лет. И все эти хвостики так бы и отваливались в очередной День его рождения, чтобы начать расти снова, и стало бы Коле и тридцать семь, и сорок семь. Но случилось то, что случилось – в один день Коля шел по улице, и его укусила собака. Вы не подумайте, не искусала, не искромсала. Да и укусом это можно было назвать только по формальным признакам, если под словом «укус» подразумевать повреждение мягких тканей кожи, возникшее вследствие воздействия зубов другого живого существа. Например, животного. Например, собаки. На самом деле, это была небольшая царапина, из которой показалась скудная капелька крови свежеукушенного Николая, которая тут же была размазана его же рукой. Но именно этой царапине суждено было стать той трещиной в его жизни, разделив ее на до и после.
Коля родился чуть больше двадцати семи лет назад в семье воспитанных людей, которые в те времена назывались «интеллигентской прослойкой» и считались чем-то не совсем обязательным между рабочими и крестьянами. Сами родители себя никакой прослойкой не считали, были просто образованными людьми и тщательно прятали корни, по которым все еще струился благородный сок. В небольшой квартирке на окраине города всегда хватало книг, музыки на пластинках, родительских друзей и кухонных разговоров. Не хватало денег, а когда История совершила решительный кульбит, и страна рухнула на тощее пузо, не стало хватать и времени на сына. Отец и мать выбивались из сил, работали на каком-то неимоверном количестве работ, которые одна за другой превращались в пыль под натиском перемен. Коля все чаще жил у бабушки с дедом. Их квартира была недалеко от родительского жилья, пешком дойти, поэтому сбагрить сына своим родителям маме с папой было проще простого. Коля не жаловался – у стариков ему было хорошо. В большой квартире ему выделили отдельную комнату. Дед был замкнутым и молчаливым человеком, а бабушка постоянно хлопотала на кухне, поэтому мальчик был предоставлен сам себе, что ему и было нужно. Он много читал, научился неплохо рисовать, в комнате была видео-двойка и кассеты с фильмами – в общем, скучно ему не было. Вечером в пятницу родители возвращались, пили чай вместе с бабушкой и дедом и забирали Колю на выходные домой. Сначала он радовался этим возвращениям домой – тут были его любимые комиксы, модели самолетов, солдатики и еще бесчисленное количество всяких интересных вещей, и мама с папой, по которым он успевал соскучится за неделю. Но постепенно радости становилось все меньше. Родители часто запирались на кухне, шептали что-то друг другу злыми голосами, затем срывались на крик и спорили о чем-то бесконечно долго и невероятно громко. Потом были хлопки дверей, от которых сыпалась штукатурка, и давящие, молчаливые вечера, когда никому ничего не хотелось говорить. В очередную пятницу родители не пришли. Бабушка позвала его на кухню пить чай.
