Родан мрачно смотрел, как веселится его жена, и вспоминал утренний разговор с отцом.
— Как прошла ночь? — поинтересовался Лотар. — Невеста не сильно визжала?
— Нет, — коротко ответил Родан.
— Элита... Помирать будет со скучающим выражением на лице.
Родан ничего не ответил. Он считал часы, когда отец, наконец, уберётся из Беллира и заберёт свою армию. Рано утром король собрал малый Совет и раздал поручения, потом надиктовал секретарю несколько писем, которые послы возьмут с собой. Завтра большинство из них разъедется. Следующим пунктом было обсуждение налогов, но тут в кабинет вошёл Лотар. Пришлось выпроводить подчинённых и принимать поздравления отца. Тот сразу же прошёл к бару и налил полный бокал вина. Одним махом влил в себя выпивку, сделал пару двусмысленных намёков, на которые Родан не обратил внимания, а потом заявил:
— Хороша девка. Зря я не рассмотрел её раньше, сам бы женился, а тебе дал кого попроще…
В тот момент Родана охватила такая бешеная ярость, что в глазах потемнело. Он знал, что отец опять его провоцирует, знал, что он не посмеет тронуть его жену, но вопреки этому едва не засадил ему в челюсть. Родан видел словно наяву, как лицо отца превращается в кровавое месиво, как крошатся его зубы, заплывают глаза, а из горла доносится сдавленный неразборчивый хрип, переходящий в бульканье. И это бальзамом ложилось на его израненное сердце.
Наверное, только нежелание демонстрировать синяки и ссадины перед гостями удержало его на месте.
На балу он продолжал работать. Но глаза, помимо воли, постоянно следили за женой. Вот она улыбается какому‑то молодому хлыщу, вырядившемуся в золото с ног до головы, вот разговаривает с братом, танцует с отцом, а потом и с дипломатом Рунама.
Родан видел, как поворачиваются головы всех мужчин в её сторону, как их лица озаряются восхищением и восторгом.
Это злило его безмерно, заставляло кипеть кровь, стискивать рукоятку кинжала от желания выколоть им глаза, отрезать язык, чтобы они не смели на неё смотреть, говорить комплименты.
И… ревновать. Безмерно, безумно, обречённо...
Что бы он ни делал, каким бы идеальным мужем ни стал, всё безнадёжно. Он мог бы осыпать её подарками, подарить весь мир и своё сердце в придачу, но он ничего не сможет сделать с проклятием, которое висит над его родом. Одна надежда — что их старший сын будет связан с матерью кровным родством, и Николь будет любить его.
Ему же любви не достанется.
Наверное, королева что-то почувствовала, потому что после очередного танца подошла к трону и уселась в кресло, обмахиваясь веером. Или девушка просто устала?
