1
Ринат не знал, как выглядит мама – она никогда не фотографировалась. Ринату было почти три, когда её не стало. С тех пор папа тоже начал умирать – с каждым днём ему требовалось всё больше времени, чтобы, проснувшись, встать с кровати. С каждым днём он всё больше пил и молчал.
Умирал и дом, в котором родился Ринат. Всё вокруг умирало, когда тётя Люда забрала его оттуда. В памяти хорошо отпечатался прощальный образ отца: за поваленным забором, в окне без стёкол, сидел возле чёрной закопчённой печи мужчина в серо-фиолетовой фуфайке. Бесцветная борода, словно пучок проволоки на порванном тросе, закрывала пол лица снизу, а сверху – плешивая ушанка. Насупившийся, как воробей на морозе, он даже взглядом не провожал сына. Он смотрел куда-то в стену, и глаза его были мутными, мёртвыми.
Была поздняя осень, грязь, сырость. Пахло дымом горящих листьев. Ринат не плакал – не мог. У него было воспаление лёгких и тяжёлое истощение.
Тётя Люда была мягкая и тёплая. Всё в ней было округлым и дружелюбным: глаза, лицо, линия губ. Она из тех женщин, что выглядят в молодости старше, но с годами не меняются. Голос у неё чистый и мелодичный, как у ведущей из телепрограммы, хоть и работала она главным механиком на заводе железобетонных конструкций.
– Мы тебя выходим, и ты никогда больше не будешь болеть. Уже отмучился на всю жизнь вперёд, дальше будешь только здравствовать и радоваться, – приговаривала она, неся бледное исхудавшее тельце.
Тётя Люда была права – с тех пор Ринат не болел.
Двадцать третьего марта две тысячи сто девяносто девятого года по всем каналам в телевизоре весь день предупреждали, что в девять вечера будет какое-то важное сообщение. Такое бывало раньше, во времена войны, когда происходил какой-нибудь страшный теракт или ещё что неприятное, поэтому многие старики растревожились. Да ещё эта фраза: «сообщение всему человечеству».
– Уж не четвёртая мировая началась? – сказал с язвительной ухмылкой дед Аркаша очередному напоминанию во время рекламного блока.
– Вот то ждали бы до девяти вечера. Хватит детей пугать, пап, – бросила в ответ тётя Люда, проходя с большим хрустальным подносом в руках мимо старика в качалке.
Семья была большой – дед Аркаша, тётя Люда с мужем Лёней, пятеро их детей и Ринат в придачу. Поэтому вечерний семейный ужин напоминал скорее праздничное застолье.
Ринат изображал ртом жужжащие звуки, лёжа на животе на полу. Он держал в руках пластмассовый звездолёт и поломанный аккумулятор робота, который в его воображении превращался в корабль пришельцев.
– Ай! – вскрикнула Эля, споткнувшись об Рината.
