Две недели прошло с той поры, как он вернулся из своей последней, и довольно-таки продолжительной поездки. Да, две недели, две недели… Ну что-же, а здесь совершенно ничего не изменилось, – подумал Александр, и прислонившись к краю их смотровой площадки посмотрел вдаль, где примерно почти в километре от их резиденции начиналась гладь океана, имевшая в этот вечер спокойный, и немного зеленоватый отсвет. Да, две недели… И эти два письма, от брата и племянника, – и он потрогал свой нагрудный карман, в котором они лежали. Да, они были на месте, да и надо будет обязательно их ещё раз перечитать, и сегодня вечером написать им ответы… И он обернулся обратно, и осмотрев ещё раз их круглую и совершенно незаметную снизу смотровую площадку, обложенную мраморной плиткой, постоял, потом решил посмотреть ещё в водостоках, – может быть, это чего-нибудь там… Да, и верно, – и подойдя к одному из них и немного нагнувшись он вытащил из тонкого желоба, по которому стекала вниз почти вся собиравшаяся на этой площадке вода, – да, а вот и то, что он искал, – и он вытащил из этого водостока довольно плотно закупоривавший этот сток небольшой и довольно плоский камень. Да, а это то, что и просил его осмотреть Мастер. Ну что-же, а в остальном эта площадка в совершенном порядке, и время уже седьмой час, – пора пожалуй что и возвращаться обратно, – и он посмотрел на гордо возвышающуюся слева их высокую и большую Башню, высоко возвышавшейся над видневшимся гораздо ниже и немного дальше городом, и на почти неприметную на этом горном склоне дорожку, соединявшую эту площадку с самой Башней, проходящей примерно около километра по одному из обрывистых склонов этой горной гряды, и выводящую прямо на большую и ровную площадку, на которой стояла и сама эта Башня. Да, пора возвращаться, – ведь когда он вернётся, Мастер будет ждать его уже в гостиной, где уже будет накрыт их вечерний стол.
Ну что-же, пора возвращаться, – и он обойдя ещё раз по краю эту площадку, и иногда поглядывая вниз, на пологий и примерно 700 – метровый склон, внизу которого уже начиналась ровная, сначала каменистая, а ближе к воде – и песчаная полоска берега, чуть меньше чем в километре переходящая в линию прибоя, и пошёл к выходу и выбрался прямо на эту террасу, ведущую прямо к их резиденции, и пошёл, иногда придерживаясь за перила по этой не очень-то широкой и уложенной цветной плиткой тропинке, ведущей вдоль возвышающегося слева горного склона и выводящей прямо на эту широкую площадку перед Башней, и примерно минут через 30 выйдя на неё он подошёл к матово поблёскивающей и весьма довольно широкой двери бокового входа, которая очень плавно и очень легко отворилась перед ним. И он ещё раз обернувшись, и посмотрев на пройденный маршрут зашёл внутрь, и стал подниматься по освещённой мягким зеленоватым светом витой лестнице, и поднявшись до уровня 4 этажа (где кстати и находилась их гостиная) он открыл такую-же матово отсвечивающую дверь, и вошёл в широкую залу, большую половину которой занимала их гостиная, а дальше к ней примыкали ещё два помещения, – их библиотека и видеозал, и только дверь за ним мягко и плавно закрылась, как он сразу-же услышал голос Мастера, – Проходи и присаживайся, вечерний ланч уже на столе. Ну, и как прошла твоя прогулка, Бэрол?
