Яркая звезда светила прямо над шпилем центральной башни. Наступило третье июля – самый длинный день в году. Сегодня не горели даже факелы на стенах, а дозорные наверху и все любопытствующие могли воочию наблюдать тот мир, что находился за периметром Манекеста – единственного обитаемого места во всей вселенной. Таковых нашлось немного – большинство успело насладиться пейзажами Пустыни еще в прошлые годы, а в который раз смотреть на расстилавшуюся до горизонта равнину – удовольствие, сравнимое разве что с ежедневной трапезой, состоявшей из чесночного супа и рисовых лепешек. Тем более, каждый знал, что где-то там, на неведомых просторах, притаилась не одна опасность. Смерть ждала своего часа, чтобы расправиться с последним островком человеческой жизни в этой странной и мрачноватой вселенной, имевшей более чем туманное прошлое. Спроси любого из оставшихся в Манекесте о том, что происходило раньше, никто не смог бы дать вразумительного ответа. Даже легенды и сказания были давно утрачены под непомерной тяжестью веков и тысячелетий. Казалось, что с самого своего рождения мир состоял из одинокой крепости, возвышавшейся над бескрайним плато, в которой поколение сменяло поколение и терпеливо ждало своего будущего, похожего как две капли воды на прошлое. И лишь один процесс нарушал эту абсурдную картину постоянства – медленно, но верно, люди в крепости вымирали. Пустели занятые прежде комнаты в башнях, с каждым годом становилось все тише и тише в лабиринтах каменных коридоров. За многие тысячи лет крепость наполовину опустела, и познавшие жизнь старцы все чаще и чаще задумывались о том, к чему приведет это незамысловатое течение истории. Многие из них считали, что момент истины наступит в далеком будущем, когда существование последних людей станет синонимом конца человечества. Но старцы ошиблись. Размеренный ход вещей нарушился раньше предначертанного ими срока, когда никто еще не был готов к переменам…
Лорейн всю ночь мучили кошмары. Девушка бежала по Пустыне, спасаясь от монстра, и даже не пыталась обернуться, чувствуя за спиной холодное дыхание смерти. Внезапно глухой удар по ту сторону стены вывел ее из состояния сна, заставил открыть глаза и, наконец-то, избавил от призрачного видения. Мгновенно сев на кровати и прижав одеяло к подбородку, она шепотом спросила:
– Кто здесь?
Ответа не последовало. Нащупав рукой фонарь, Лорейн зажгла его со второй попытки. Тусклое пламя осветило небольшую комнату, которую она заняла совсем недавно – в день своего восемнадцатилетия. До этого срока дети по древнему закону обязаны были жить вместе с родителями. Теперь же отец и мать остались на другом этаже башни, а Лорейн поселилась рядом со сверстниками. Впрочем, большинство здесь составляли девушки. Юноши, как правило, предпочитали идти в Стражу, считавшуюся привелигированным кланом и жившую по своим неписаным правилам. Без нее Крепость давно бы пала под натиском внешних врагов, периодически пытавшихся захватить Манекест. Часто в этих схватках стражники гибли, и тогда на их место вставали новые молодые бойцы. Демографическая ситуция балансировала на грани, но всегда людям удавалось уцепиться за будущее, когда казалось, что оно вот-вот ускользнет из рук. В итоге большинство в Крепости составляли именно женщины и девушки, а мужчинам редко когда удавалось дожить до старости. Наверно, потому в таком почете и были старейшины, которые правили Манекестом.
