Каждый занимал свой этаж, – это все, что было известно Клифу о размещении отдела, который он возглавлял. Его собственный этаж площадью триста пятьдесят три квадратных метра был устлан белым звукопоглощающим покрытием. Никаких окон. Оборудование состояло главным образом из процессоров и анализаторов и располагалось вдоль стен. Время от времени, вставая из-за компьютера, он расхаживал огромными шагами посреди помещения. Три раза в день Клиф ел то, что привозил робот. Семь часов в сутки спал. Полчаса ежедневно уделял процедурам. И никогда не покидал этаж.
Он не знал, как выглядит лицо той женщины, что быстро (неестественно быстро) отвечает на его вопросы. Он не видел парня из первого бюро, но тот всегда беспрекословно выполнял его указания. За какие ниточки дергали эти женщина и парень, его не касалось. Все было просто: вассал моего вассала – не мой вассал. Впрочем, ему было известно, что кроме них – невидимого ядра отдела, работавшего в Башне, – есть еще сотни и тысячи служащих и контролеров в регионах – людей, которые топчут землю, управляют транспортом, инспектируют полицию и организации. Для него они были только пешками, которые можно передвигать по карте мира. Клиф называл их функциями. Сам он был частью маленькой системы, контролирующей большую. Главная его задача состояла в том, чтобы следить за графиком процентного соотношения «новых людей» и «несистемщиков», а также анализировать программные сбои. График менялся непрерывно, но должен был совпадать с прогнозируемой кривой. Если где-нибудь в восточных регионах наблюдался скачок или застой, Клиф применял силовые методы. Каждый день он анализировал программные сбои и докладывал о ситуации президенту.
Все способности, которыми наделила его Система, Клиф мог использовать только для работы. Ему никогда не хотелось нарушить это правило. Ощущение огромной ответственности, лежавшей на нем, было привычным, и он ни разу не задумался над тем, чтобы попросить президента перевести его на другую работу. Ежедневная пятнадцатиминутная процедура супермотивации служила основой его непоколебимости.
До связи с президентом оставалось девять минут.
Клиф посмотрел на голографическую репродукцию знаменитой картины Алекса Диреля «Восход Терриона» – единственное красочное пятно среди стерильной белизны. Когда выпадала свободная минута, он разглядывал постоянно меняющееся изображение. Особенно Клифу нравилось, если его перерыв совпадал с началом цикла и длился до самого конца. Тогда можно было наблюдать, как на месте болот рождается город: первое, что появилось на осушенной территории – щит с надписью: «Строительство сооружений правительственного комплекса. Строительная корпорация “Терра-3-Регион”». Голограмма некоторое время демонстрировала первозданное запустение, а на следующем полотне посреди Площади Вечного Дня уже кипели строительные работы: этаж за этажом Башня Правительства возносилась в небо, переливаясь в лучах утреннего солнца как драгоценный камень. Ее медленное вращение завораживало. Клиф смотрел на здание то со стороны Платиновой Арены, то из-под великолепной Звездной Арки, то от Белого Дворца, которые возводились одновременно. Всякий раз он мысленно переносился в годы юности, в тот день, когда впервые приехал в столицу.
