ГЛАВА I
Примерно на третий месяц регулярного хождения по собеседованиям я была, как никогда, близка к тому, чтобы перефразировать знаменитое выражение бессмертного классика отечественной литературы, склонившись пусть и к весьма неутешительному, зато довольно любопытному выводу: исключительно опытным путем я неожиданно обнаружила, что друг на друга похожи не только счастливые семьи, но и хорошие специалисты по подбору персонала, тогда как страдающие откровенным недостатком элементарного профессионализма кадровики старательно изощрялись в поразительном разнообразии используемых для отбора кандидатов методик. Действительно толковых эйчаров1 интересовала главным образом компетентность потенциального сотрудника, и потому разговор с соискателем был нацелен преимущественно на уточнение отраженных в резюме пунктов, а четкая формулировка задаваемых вопросов не заставляла мучительно соображать, что же конкретно имел в виду сидящий напротив человек. Опытные кадровики, будто под копирку, отличались великолепным чувством такта и умели деликатно указать явно несоответствующему требованиям открытой вакансии кандидату на дверь, оставляя последнего с устойчивым ощущением собственной неполноценности, а некоторые даже не скупились на бесплатный совет касательно наилучшего приложения имеющихся у соискателя знаний. Получать отказы от данной категории эйчаров было хотя и неприятно, но, в принципе, достаточно терпимо для самолюбия, однако, к огромному сожалению, на общем фоне такие люди составляли поистине ничтожное меньшинство.
В сфере подбора персонала безраздельно властвовали психологи, и каждый раз, когда я выходила из кабинета подобного «знатока человеческих душ», у меня неизменно оставалось чувство участия в антигуманном эксперименте. Фактического материала, собранного в ходе бесчисленных опытов, которые ставили над бедными соискателями эти «суперпродвинутые» эйчары, с лихвой хватило бы на сотню диссертаций и еще на пару тысяч монографий: массовое помешательство на новомодных техниках организации интервью (справедливости ради, без зазрения совести позаимствованных у западных коллег) постепенно превратило банальное собеседование в полигон для проверки психологических теорий. А уж вышеупомянутых теорий, равно как и их преданных адептов, расплодилось настолько много, что я невольно начала побаиваться, как бы даже претендентов на должность «старшего помощника младшего дворника» ненароком не начали тестировать на профпригодность в лучших традициях бихевиористкого направления.
А еще у меня сложилось впечатление, что подавляющему большинству кадровиков было в сущности глубоко фиолетово и на соискателя, и на компанию в целом: многим эйчарам всего лишь страшно нравилось вершить чужие судьбы, и они устраивались на позицию менеджера по персоналу с единственным намерением –вдоволь насладиться ролью бога, почему-то благополучно забывая, что в отличие от подверженных страстям и порокам людей, Создателю априори не было присуще предвзятое отношение и вымещение дурного настроения, а уж про жалкие попытки самоутвердиться за счет унижения других я и вовсе предпочту промолчать. Бытовое хамство плохие эйчары гордо именовали «стресс-интервью», провокационные вопросы едва ли не интимного характера –составлением психологического портрета, а идиотские шарады – задачами на логику. Чего я только не насмотрелась и не наслушалась за эти три месяца: меня собеседовали и совсем юные выпускницы вуза, просившие спеть песню и продекламировать стихи, и холеные дамы средних лет, снисходительно поглядывающие на меня с высоты своего возраста и положения. Если вчерашние студентки изгалялись в креативности, то эйчары со стажем беспардонно копались в моей личной жизни, и мне оставалось только удивляться, как это они до сих пор не додумались спросить, с кем и при каких обстоятельствах у меня случился первый секс.
