[КТО: АМУР И ПСИХЕЯ]
[КОГДА: ВО ВРЕМЕНА АТЛАНТИДЫ]
Поклонение богине совершают дважды – на заре утренней и вечерней, когда вода становится розовой, как вино.
Все собираются в храм – и царь, и царские дочери, и жрецы, и гости гавани, и горожане. Горожане не все и не всегда – но как же не забежать в храм даже мимоходом, не оставить цветок у алтаря, не попросить удачи в любви, не полюбоваться мраморными чертами богини?
Психея любит эти обязательные часы в храме. Любит слушать, как сливается пенье свирелей с голосами жриц, любит разглядывать приезжих, любит представлять себе страны, откуда он приплыли и куда поплывут дальше, запасшись водой и солониной на их маленьком острове.
Психея смотрит на капитана в расшитом золоте кафтане и на его маленькую жену, закутанную в платок по быстрые черные глаза. Психея улыбается ей.
Та расцветает в ответ, теребит мужа за рукав и начинает что-то щебетать на непонятном языке. Капитан молча выслушивает, снимает с себя тяжелое золотое оплечье и протягивает Психее. Психея непонимающе улыбается. Толмач переводит – мы собирались в паломничество к Афродите, чтобы просить благословления родоначальницы стихий, но ныне узрели ее воочию.
Царь бросает взгляд на дорогой подарок, на Психею, на капитана и важно отвечает – скажи, что богиня счастлива принять твое подношение.
Капитан торжественно кланяется. Павлинье перо на его тюрбане мотается вверх и вниз.
Во дворце отец вызывает Психею к себе. Психея робеет – он нечасто это делает.
Отец теребит бороду и хитро щурится.
– Видно, ты и прямь воплощение богини, дочка, – сладким голосом говорит он.
– Но я же не Венера! – протестует Психея.
Он с размаха ударяет ее по лицу:
– Молчи, дура! Счастья своего не понимаешь!
Психея держится за щеку и не понимает ничего.
Царь ходит туда-сюда по галерее и вслух рассуждает, кому нужно заплатить, чтобы слух получше разошелся по округе и сколько прибыли можно получить с паломников.
