ПРОЛОГ: ДОРОГА, КОТОРАЯ НЕ ДОЛЖНА СУЩЕСТВОВАТЬ.
Дождь шел ровно, без спешки, без драмы – просто вода, падающая с неба, как положено по законам метеорологии. Серое небо, низкие тучи, типичный май на Дальнем Востоке – влажный, прохладный, с запахом прелой листвы и глины. Ничего сверхъестественного. Ничего зловещего. Просто погода. Плохая, но обычная.
По раскисшей грунтовке, больше похожей на след от трактора, чем на дорогу, медленно ползла «Нива» – старая, но исправная, с подвеской, которая давно просила замены, и двигателем, который фыркал, как раздраженный кот. За рулем – Олег Сергеевич Коваль, следователь уголовного розыска, 35 лет, стаж – 12 лет, раскрытых особо тяжких – 47. Человек с холодной головой, сухим юмором и абсолютным презрением ко всему, что не поддается рациональному объяснению. Он не верил в призраков. Не верил в проклятия. Не верил даже в «интуицию». Он верил в ДНК, в отпечатки пальцев, в показания свидетелей, в логику и в статистику. Если что-то не укладывалось в рамки – значит, он просто еще не нашел нужную улику. Или нужного свидетеля. Или нужного угла зрения.
В бардачке – папка с делом. Толстая. Аккуратно подшитая. С фотографиями, протоколами, схемами, выписками из базы данных. Четыре ребенка. Пропали в течение месяца. Без следов. Без выкупа. Без конфликтов в семье. Без подозрительных лиц. Без камер. Без свидетелей. Ничего. Только куклы.
Четыре куклы. Найдены в разных местах – у одного – в школьной парте, у другого – под подушкой, у третьего – на подоконнике, у четвертого – на кухонном столе, рядом с недоеденным бутербродом. Каждая – ручной работы. Из дерева. Темного. Почти черного. Экспертиза не смогла определить породу. Лаборатория в Хабаровске – тоже. Москва – тоже. «Не поддается классификации», – написали в заключении. Олег отметил это в отчете красной ручкой: «Неизвестный материал. Возможно, импорт. Возможно, подделка. Проверить поставщиков декоративной древесины на Дальнем Востоке».
На каждой кукле – бирка. Медная. С гравировкой. Имя ребенка. И дата.
Дата рождения.
У первых трех – даты уже прошли.
У четвертого – завтра.
Олег не придал этому значения. Совпадение. Психологический ход. Кто-то хочет напугать родителей. Или – следствие. Кто-то оставляет «подпись». Как серийный. Возможно, ритуальный маньяк. Возможно, сектанты. Возможно – просто псих с комплексом Бога.
Он ехал в Ольховку – деревню на краю района, затерянную в тайге, без мобильной связи, без интернета, без нормальной дороги. Место, где до сих пор живут по старинке – сами пашут, сами строят, сами хоронят. Местные – староверы, но не фанатики. Просто консервативные. Замкнутые. Не любят чужаков. Но не враждебные. Просто… молчаливые.
