ЧАСТЬ 1.
Оля Дударева сидела в ресторане "41", башни Чифли в Сиднее и смотрела на оперный театр. С этого ракурса он был неказист и напоминал ракушку-гараж которые в 90-х заполнили все дворы её любимой-нелюбимой Москвы. Ельцинское: «Россия – россияне» пронеслось у нее в голове.
– Добра, добра, добра… Добра то много, да все не то. Надо больше или большего, или большого. Что то надо, а что не понятно.– Вот забралась на край света, а все «Россия россияне» – ладно надо сконцентрироваться на австралийских красотах и парне который сидел напротив. – Али, любит меня или не любит, но билет купил и снял отель на полгода. Буду теперь жить тут. Жить поживать и добра наживать.
Москва, Япония, Израиль, Мексика. Это то где она пожила за год, и выучила довольно сносно около 100 английских слов. Больше ей учить не хотелось, к тому же она привыкла общаться на «языке любви», а на нем вообще говорить почти не надо.
– Ну и что, хочу в Антарктиду! – громко повторила она – точнее пока не хочу, но через полгода захочу, зачем ждать? – уже про себя подумала Дударева.– Ну вот, побуду я тут полгода, что дальше? Куда дальше? В Антарктиду? – Али я хочу в Антарктиду! Али поперхнулся куском кенгурячьего хвоста. – Мы тут первый день, у тебя отель на полгода.
– Не твое дело, в Антарктиду.– Оля! – Ааааааа я, хочу в Антарктиду, в Антарктиду хочу! – с трудом выговаривала она слово, казалось первый раз в жизни. – Ладно, ладно – сейчас буду уточнять. – Я не хочу уточнять, я хочу в Антарктиду сейчас. – Оля, ты понимаешь.... – говорил на ломаном русском Али. – Я, не хочу понимать, я хочу в Антарктиду! Сейчас!!! Ты можешь меня отправить туда?! – Сейчас нет. – Тогда прощай, я пошла. – Куда?
Лестница вверх, еще лестница, крыша. Вид на сиднейскую бухту и никого.Дударева громыхнула, столом, тарелками, вилками. – Тррррр – резко вставая, протянула тяжёлый стул от стола, заставив остальных посетителей вздрогнуть и обернутся. – Сорри – и стремительно вышла. – Куда я иду? А не важно.
– Тёплая – подумала Дударева, села спиной к какой то коробке которая постоянно гудела и вибрировала. Глянула на закат: ну закат и закат , такой как везде, плюс минус. Парней рядом не было поэтому не было и нужды радоваться ему в голос. Сколько этих закатов было.– Чё делать то? Ладно постою, подумаю. Прошел час, Али не догнал – Ну и ладно. Два. На крыше кроме нее никто так и не появился. Ночь.
Дударева заснула. Проснулась от чувства голода и жажды. И жары. Солнце поднялось из-за спины и жгло голую ногу. В Антарктиду не хотелось. Хотелось в Москву, в 90е, когда мама жила с папой и она с ними.
