Как-то я, неожиданно для себя, стал участником одного мистического и, одновременно, подлинного действия. Оно проходило в нашем реальном мире. Эта двойственность обычного действия и подвигла меня на написание таких же двойственных рассказов с реальностью и мистикой. Дело в том, что реальность нашего мира мы воспринимаем только своими органами чувств. Его же скрытые, потусторонние черты, которые не менее, если не более, влияют на нас, чем наша реальность, нам воспринимать нечем. У нас просто нет таких тонких органов чувств, которые бы могли воспринять его тайную мистику. Но это не говорит о том, что потустороннего мира не существует и что он не работает с нами. Мы просто мало что о нём знаем. Вот его скрытое воздействие на человека я и хотел описать в рассказах этой книги, описывая некоторые реальные события обычной жизни вместе с их мистикой.
То действие, которое меня на это подвигло, заключалось в следующем: в одно и то же время по одной и той же улице двигались два человека, мужчина и женщина. Во времени этого действия уже во всей своей красе стояла осень. Погоду, по-осеннему, можно было бы, однозначно, назвать серой и даже давяще-тяжёлой. Её угрюмость подтверждали тяжёлые серые облака, которые придавили собой осенний город и эту улицу. Всё в нём казалось хмурым и как бы сильно рассерженным тяжестью и серостью осени. К тому же, на этой улице стояли бетонные коробки многоэтажек, которые были, под стать облакам, такими же серыми и угрюмыми. Одно расстройство – от одного только вида такого осеннего города. Естественно, такая погода и одноцветный серый вид города сильной радости доставить никак не могли.
Но тем не менее, первым, по такой серой осенней улице, шёл мужчина. Но эта серость города не портила ему настроение. Он, даже можно сказать, был немного счастлив. Серый город и облака немного радовали его: «Настоящая, восхитительная осенняя погода со всей её серостью!» На этой улице ему встречались люди с такими же радостными лицами. Их было всего несколько человек, но он успел заметить их светлые и добрые лица. Вокруг него всё светилось серыми тонами и, по-осеннему, радовало глаза. В таком радужном настроении он и пришёл домой.
Второй, по этой же серой улице, шла его жена. Разница по времени составляла всего две-три минуты. Здесь даже можно утверждать, что улица никак не могла быстро измениться. Она видела тех же самых людей, которых видел её муж, те же самые серые облака и дома. Всё на этой улице у них было одинаковым до последней песчинки. Но у женщины, почему-то, не было настроения. Когда она «ввалилась» в дом, то тут же набросилась на мужа со словами: «Какой отвратительный серый город! Какие тусклые фасады серых бетонных домов! Просто ужас! А небо, какое оно всё же тяжёлое и мрачное. Оно просто придавило меня к земле! Какие противные люди мне сегодня попадались навстречу! Какие у них хмурые и агрессивные физиономии, похожие на лица бандитов! Как же всё вокруг, по-осеннему, тягостно и отвратительно!»
