Этот рассказ посвящается тем,
кто будучи в одиночестве,
сохранил веру в Другого
Пролог
«Монада, у которой нет окон…» – писал философ Готфрид Вильгельм Лейбниц. Он считал, что каждая монада – замкнутый, самодостаточный мир. Она отражает Вселенную, но не взаимодействует напрямую с другими монадическими существами. Все связи между монадами осуществляются через предустановленную гармонию – тонкую метафизическую настройку реальности.
Спустя три века человечеству, одержимому прогрессом, пришлось создавать эти монады буквально. Искусственный интеллект назвал их Нью-Монадами.
& Катастрофа
Она пришла не с неба и не из недр Земли. Материализовалась не в виде взрыва, огня и пепла. Она родилась внутри каждого их людей, населявших планету, в виде всепоглощающей тишины и молчания. В один из дней человечество обнаружило, что перестало понимать само себя.
Причиной глобального сбоя основ человеческого мышления стал информационный вирус, возникший в результате сбоя работы сервера всемирной нейросети.
Он не разрушал компьютерные программы и не стирал базы данных. А, наоборот, приумножал их в геометрической прогрессии и усиливал их воздействие на человеческий рассудок.
В первый год после появления вируса люди не могли понять, почему им становиться все сложнее и сложнее сосредоточиться на своей обыденной жизни. Вместо общения с родными и близкими пораженных болезнью неотвратимо тянуло к уединению с гаджетами. Они не осознавали, что вирус вовлекает их в иллюзорный мир, который кажется человеку гораздо более насыщенным событиями, чем настоящий. И они еще не предполагали, что обратного пути нет.
Но вскоре информационный перегруз достиг критической массы. Люди потеряли способность различать реальное и виртуальное. Бесконечный поток данных стер из человеческой памяти воспоминания об эмоциях от живого общения и запахи природы. Чувство радости от простых ежедневных мелочей, наполнявших жизнь смыслом, также была забыто.
А затем вирус исчез. Изжил сам себя, выполнив свою миссию – победить человеческий разум.
Новые, «перепрошитые», люди представляли из себя дезориентированные во времени и пространстве существа, из которых «вынули душу». Растерянные, они пытались по инерции выполнять хотя бы что-то элементарное для поддержания примитивного подобия прежней жизни. Но все их усилия были обречено на провал, поскольку исчез выработанный тысячелетиями навык коммуникации людей между собой.
Слова, обращенные к живому собеседнику, потеряли смысл, жесты – контекст, сообщения – содержание. Язык общения был разрушен вирусом в самом основании человеческого сознания.
