Глава 1. Грех и его искупление.
«Сеньор, там около пятидесяти мамелюков, а может, и больше».
«Милорд, это кузнец гоняет землепашца, застукал того со своей женой».
«Что, госпитальерский щенок, готов предстать перед очами Господа?».
Эти фразы принадлежали совершенно разным людям и были сказаны ими в разное время и в разных местах. Но сейчас они, кружась и перемешиваясь, одновременно раздавались в каком-то неведомом пространстве. Хотя, может быть, это была какая-то другая, неведомая субстанция, возможно, пространство вообще перестало существовать. Была лишь тьма. Мертвая, непроглядная, бездонная, за которой абсолютно ничего не таилось.
«Кодекс тамплиеров не позволяет нам избегать встречи с неверными, сколько бы их ни было».
«Милорд, этот землепашец прилюдно хвастался, что имел греховную связь с вашей супругой».
«Господа, сэр Руан Готье только что своими газами благословил нас на ратные подвиги. Наверное, даже Платон – мудрец не подобрал бы более точного выражения, чтобы описать все наши чувства, испытываемые к этим нехристям. Так давайте же не посрамим желудок нашего товарища, выдавшего эту замечательную трель».
Голоса с глухим эхом, глушившим все эмоции и оттенки, продолжали звучать в кромешной тьме.
«Да я молю Бога, чтобы это был его, а не твой ребёнок», – эта последняя фраза, вырвавшись из общей цепочки, прозвучала звонче остальных. Наверное, потому, что именно с неё всё и началось. Хотя нет, всё началось значительно раньше, она лишь стала отправной точкой.
***
До того, как количество прожитых дней Рингера, единственного сына рыцаря сэра Уильяма де Ферше, не достигло отметки 16 лет, в его жизни случилось всего одно значительное событие, и притом крайне трагичное. Речь идёт о смерти горячо любимой им матушки от чахотки. Результатом этой преждевременной кончины благородной дамы стало то, что двум главным мужчинам в её жизни, супругу и сыну, пришлось понести помимо скорби, утрату берущую своё начало от мужской и рыцарской сути. Уильям остался до конца своих дней без верной подруги, а его наследник, засидевшись в родовой вотчине, не отправился в странствия, утоляющие жажду приключений. Юноша стал оруженосцем собственного отца.
Они жили тихой, размеренной жизнью провинциалов, не подверженной колебаниям дворцовых интриг. Так продолжалось до тех пор, пока Уильям не решился откликнуться на приглашение своего былого боевого товарища, сэра Дергиза. В эту поездку он взял с собой своего оруженосца, приходившемуся ему сыном. Для юноши это было по сути первое путешествие за пределы отцовской вотчины. Дорога не побаловала новичка изобилием приключений. Самым ярким впечатлением для Рингера стало мимолётное видение милого женского личика, обрамлённого каштановыми кудрями. Промелькнув перед юношеским взором из окна кареты, благородная девица, подобно комете, оставила в душе оруженосца яркий след и исчезла.
