1. Глава первая
Надвинув поглубже шляпу, Рихард шел знакомым переулком, стараясь не попадать в свет фонарей. Тех, что добрые люди зажигают по вечерам над дверью, указывая путь прохожим и отпугивая любителей поживиться в темноте чужим добром. В дневное время Рихард очень даже одобрительно относился к такому гражданскому рвению. А вот вечерами иногда проклинал особо ретивых.
Нет, Его Высочество не задумывал ни государственного переворота, ни банальной кражи. Но вокруг королевской семьи и так слишком много лишних глаз и ушей. Лишний раз радовать сплетников не хотелось. Тем более, если в истории была замешана честь дамы. Ну, точнее, что от той чести осталось после семи лет пылкой любовной связи.
Им с Греттой и так было непросто. Ей, добропорядочной девице из хорошей семьи, не следовало шастать по ночному городу. А ему, молодому Министру финансов Его Величества и, по совместительству, третьему сыну правящего монарха, почти невозможно было выкроить время для встречи днем. Да и хорош был бы он, появись он посреди бела дня на улице. Какое уж тут тайное свидание, если целый город знает тебя в лицо.
Но если извернуться, многое становится возможным. И Рихард изворачивался все эти годы, пытаясь свести вместе два разных мира. Тяжелее всего было смотреть при встрече в глаза мастеру Арнольду Но уважаемый мастеровой старательно делал вид, что не замечает ни ночных отлучек дочери, ни странностей ее ухажера. Поначалу Рихард, было дело, подозревал мастера в поиске выгоды. Но, как он понял с годами, дела у мастера и так шли неплохо. А молчал он исключительно из уважения к королевской семье. Ну, и в надежде, что рано или поздно кто-то из молодых сам образумится.
Если честно, Рихард и сам понимал, что интрижка с красивой горожаночкой изрядно затянулась. Страсть, вспыхнувшая между ними, давно должна была уже угаснуть. Но что поделать, если вместо безразличия, страсть сменилась другим чувством. И за это чувство Рихард был готов бороться даже с отцом. Вопреки здравому смыслу. Безо всякой надежды на победу. И, надо признать, до поры, до времени ему это удавалось. Пока Гуннар (отдельное спасибо тебе, братец!) не умудрился проиграть свою дипломатическую партию. И теперь Рихард понятия не имел, как объяснить Гретте. Почему именно им приходится расплачиваться за просчет дипломатов.
Рихард чувствовал себя преданным еще и потому, что и отец, и старший брат встали на сторону Гуннара. «Пойми», - уговаривал отец, - «Гуннар, конечно, допустил ошибку, продешевив. Но эта ошибка спасла жизни нашим подданным, а не погубила их. Поэтому, да, платим дорого, но уж как есть». Примерно, в том же ключе высказывался и Генрих.
