1. 1
— Ты куда, негодный? Нам в другую сторону! — Я дергала поводья и сжимала коленями чешуйчатые бока ящера — все без толку: верд не реагировал на неумелые попытки им управлять, только мотал головой и летел строго на север, прямо в страшные Ничьи земли. — Поворачивай немедленно! Я хотела сбежать из дома в столицу, а вовсе не в дикие степи!
Вскоре далеко внизу мелькнула голубая лента полноводной Адонны, а за ней… Сквозь слезы я рассматривала отроги Золотых гор и широкую степь, прерываемую реками, лесами и рощами. Из-под облаков все выглядело вполне мирно, только на широких просторах не видно было поселений, распаханных полей или пастбищ. Нигде. Отсюда до Великого океана — лишь бескрайние степи, кишащие воинственными племенами орков, и дремучие, полные смертельных ловушек леса. Ничьи земли вошли в народные легенды как место, откуда вернулись немногие. Три городка у побережья — вот и все, что народы континента Табхайер отвоевали у загадочных недобрых сил, которые, по слухам, опутали эти места чарами.
Вой ледяного ветра заглушал мой жалкие попытки вразумить крылатого ящера. Холод на высоте был такой, что меня чуть не приморозило к седлу, а поводья, которые я все еще упрямо тянула, кажется, стали продолжением моих рук. К счастью, вскоре я додумалась окружить себя согревающей сферой. А вот ящеру пришлось туго: на украшающем его голову ярко-зеленом костяном роге образовалась ледяная, поблескивающая на солнце корка. В конце концов это неудобство заставило верда снизиться и лететь не так высоко над землей.
Теперь мы неслись над болотистой поймой реки, поросшей редколесьем. Я вздохнула свободней, пытаясь размять затекшую от многочасовой езды спину. Слезы на щеках высохли, а я почти успокоилась и решила, что ящер рано или поздно вынесет нас на побережье. Доберусь до ближайшего города и дам знать любимому. Он что-нибудь обязательно придумает, Ги у меня такой.
Вдруг крылатый дернулся всем телом и потерял высоту. Потом полет выровнялся, и ящер пролетел еще немного, а затем камнем рухнул вниз, прямо в кроны деревьев. Все произошло так быстро, что я едва успела отстегнуть страховочный ремень, но поводья из рук выпустить не смогла. Так мы и упали вместе. Последнее, что я запомнила: ветки и широкие зеленые листья яростно хлестали, пока мы стремительно неслись вниз.
***
Сознание возвращалось урывками. Некоторое время я балансировала на грани забытья, а потом долго безуспешно пыталась вспомнить, что случилось, и откуда во всем теле эта свинцовая тяжесть. Кажется, даже веки трудно поднять.
