Ночь. Тишина. Степь. Прохладный ветерок легкими освежающими касаниями скользил по моему обнаженному, измотанному тяжелыми испытаниями телу.
«Хоть бы каплю воды!» – пронеслось в голове. Сухой язык невольно прошелся по такому же сухому нёбу, и я болезненно поморщился от накативших на меня неприятных ощущений. Надо как можно быстрее добыть воду, иначе я еще больше ослабею.
Перекатившись на живот, оперся на руки, приподнялся над травой и, не обращая внимания на накатившую головную боль, внимательно вгляделся в кромешную темноту. Готов поспорить, что у обычного человека, представителя расы людей, данное действие вызвало бы большие сложности. Ведь их зрение слабо, и в такую темную ночь они не видят ничего, кроме смутных и непонятных силуэтов. Мое же зрение намного острее, оно не раз выручало меня в подземельях трущоб, выручит и в ночной степи.
Откуда я знаю о возможностях зрения представителей расы людей? Все просто и одновременно невероятно сложно.
Когда-то давно, в прошлой жизни, я и сам был обычным человеком. Жил в мире, который известен под названием «Земля». В то время я вел беззаботную жизнь. Работал, веселился, пользовался благами цивилизации и даже в страшном сне не мог представить, что после смерти моя душа переместится в тело четырехлетнего ребенка, обитающего в трущобах огромного города, расположенного почти в центре человеческой империи.
Страшно?
Я тоже испугался. Но мне очень хотелось жить, да и водоворот событий захлестнул с головой, не давая задумываться о произошедшем и предаваться ненужным воспоминаниям и сожалениям. Моей основной целью в то тяжелое время было – выжить. И чувство самосохранения оказалось настолько сильным, что вытеснило из головы, напичканной представлениями о морали, всю жалость, все сомнения, всю нерешительность. Не подумайте, я не стал моральным уродом, убивающим всех подряд и делающим подлости. Однако я «снял» с себя запрет на убийство и изменил отношение к воровству. Теперь для меня это обыденность…
Да и немудрено, ведь под моим крылом оказалась кучка малолетних беспризорников, которые постоянно голодали и пытались выжить в очень жестоком, не терпящем слабости мире. Новый мир разделился для меня на «своих» и «чужих». Своих я берег и защищал. Чужих мог убить или подставить. Времени на размышления не было.
Как, спросите вы, четырехлетний ребенок может делать такое и выжить? Все просто, я был необычным ребенком.
Мои первые друзья в этом мире назвали меня Нелюдем. Имя прижилось, да и не с руки мне тогда было называться как-то по-иному.
