Я проснулся от невыносимого жара в руках и протяжно застонал. На внутренних сторонах предплечий, ближе к запястьям, где обычно светились зелёные огни модулей, вдруг начали пульсировать красные цвета. Кожа вздулась мелкими пузырями, как будто руки были наполнены раскалёнными углями. Я закричал от страха и нарастающей боли, глядя на танцующие волдыри.
На улице заголосила сирена, а из динамиков снова послышался голос диктора, предупреждающий о приближении циклона. В комнату вбежала растрёпанная ото сна матушка. Она кинулась ко мне, не издав ни звука, и с ужасом уставилась на проявившиеся ожоги. Переведя взгляд на свои неоновые надписи, тускло зеленеющие под кожей, она с волнением заглянула мне в лицо. Её серые глаза расплылись и исчезли в глубине мрака.
Я очнулся сидящим на полу в нашей тесной ванной. Моё тело матушка бережно прислонила к стене с потрескавшейся плиткой старого образца, а руки опустила в тазы с ледяной водой. Пальцы немели, однако благодаря холоду боль отступала. Матушка, продолжая молчать, порывисто умывалась, но в помутневшем от времени зеркале, без встроенной системы освещения и утреннего мониторинга здоровья, я заметил её покрасневшие от слёз глаза.
Диктор настойчиво требовал, чтобы все оставались в своих укрытиях, но на этот раз меня не волновали количество унесённых жизней и ущерб, который причинили порывы ветра. Я был признан зрелым, несмотря на юный возраст. Моя беспечная жизнь в наблюдениях за тем, как мучились другие в попытке расшифровать свои задачи, окончилась. Теперь и у меня включился обратный отсчёт. Вот только всё произошло совершенно не так, как должно было. И всё же случившееся абсолютно точно определяло путь моего предназначения. Осталось понять задачи Справедливости.
Глядя на обожжённую кожу, вид которой вызывал отвращение из-за волдырей, подсвеченных красным миганием, я вспомнил далёкий разговор с бабушкой. Теперь её слова стали ясны, как никогда раньше: «Послушай, милый, для того, чтобы оставить в жизни след, надо сделать шаг. Только опытным путём ты поймёшь, на какой почве он отпечатается лучше – на пляжном песке или вязкой глине, – грозила пальцем она. – Если хочешь, чтобы о твоих следах вспоминали, то должен бежать».
Да, теперь в моей голове всё разложилось по полочкам. Несомненно, именно бегуны по глине создали этот свод правил, который и управлял заторможенным большинством вроде меня, моей семьи и знакомых. Подобно гениальным учёным «Заслона», которым удалось создать защитный купол над городом, в то время когда другие мегаполисы стирались с лица земли беспощадной стихией.
