Глава 1.
- Мисс Саттон? - дверь протяжно скрипнула, и в щель просунулась кудрявая головка Милдред Уоткинс. - Вам письма.
- Спасибо, мисс Уоткинс, - я нетерпеливо привстала, завидев конверт со штемпелем Уортфинского королевского университета. Наконец-то!
Секретарша, нескладная дева неопределенных лет, аккуратно положила передо мной три конверта и поправила очки в толстой роговой оправе.
- К вам еще посетитель, мисс Саттон. Вот его карточка.
Бросив взгляд на белоснежную визитку, где золочеными буквами было выведено «Джозеф Харпер, барристер», я высоко задрала брови. С какой стати незнакомый адвокат вдруг воспылал желанием меня увидеть?!
- По-видимому, это к мистеру Лукасу, - отмахнулась я, потянувшись к канцелярскому ножу. - Тот сумасшедший снова вздумал судиться, все выискивает плагиат.
- Нет, мисс Саттон, - Милдред сцепила руки перед собой и непреклонно покачала головой. - Он сказал, что хочет видеть лично вас!
- Тогда пригласи его, пожалуйста, - рассеянно попросила я и прикусила губу, обнаружив в вожделенном конверте густо исчерканные красным листки.
Исправлений там было куда больше, чем собственно текста, притом они пестрели откровенно хамскими: «Идиотизм!», «Только женщина могла до такого додуматься!» и коронное редакторское «Неприемлемо!».
По-видимому, мистер Эверетт, почтенный редактор «Научного вестника Уортфинского королевского университета», был сильно не в духе, когда на глаза ему попалась моя злосчастная статья. Впрочем, по мнению мистера Эверетта, женщины смыслили в науке куда меньше собак. А уж в вопросе наследственности могли иметь лишь, кхм, сугубо практические знания.
А мне для докторской нужно минимум две дюжины научных статей, и Уортфинский вестник подходил наилучшим образом. Хотя можно попробовать еще «Манчестерский научный журнал» и «Вестник биологии и химии Шеффилдского национального университета», именно к ним я обращалась при защите кандидатской. Но двадцать четыре статьи в журналах, выходящих раз в квартал… Ждать придется долго, а внести все требуемые мистером Эвереттом правки означало бы выхолостить идею, оставив лишь пустые рассуждения о новизне темы и несомненной ее сложности. Еще бы!
Деликатное покашливание оторвало меня от нелегких раздумий. Впрочем, тут и думать не о чем. Подозреваю, что даже если я соглашусь со всеми исправлениями, в следующий раз редактор снова найдет, к чему придраться. И будь ты хоть семи пядей во лбу, все равно будешь хуже самого ленивого аспиранта-мужчины!
Я смахнула в ящик стола позорное письмо и лишь затем взглянула на почтенного адвоката.
