– Когда-то очень-очень давно, когда не было еще ни света, ни тверди земной, а лишь Океан Пустоты, жила прекрасная Утка Чож. Однажды снесла она шесть яиц, но сохранить смогла только два, а остальные канули в Океан. Из тех двух яиц родились два сына Утки: Ен и Омöль. Выросли дети под крылом матери противоположные друг другу во всем. И повелела она им достать потерянные яйца со дна Океана и разбить об ее тело. Взлетела Утка Чож высоко-высоко и рухнула камнем вниз, разбиваясь о волны, и поднялась на том месте земля. Нырнул Ен и вынес два яйца из Океана. Нырнул Омöль и тоже вернулся с двумя яйцами. Разбил Ен первое яйцо о тело своей родительницы, и появилось Солнце-Шонды. Расширилась земля, поднялись леса и поля на ней. Ударил он вторым яйцом и создал всех добрых существ на земле. Повторил Омöль за братом своим, и поднялось в небо ночное холодное светило – Месяц. Второе яйцо разбил Омöль, и пошли из него все зловредные твари… – мурлыкающий голос рассказчика убаюкивает, веки смыкаются под тяжестью видений из сказаний.
– А ты из которого яйца появился? – слабым голосом спрашивает девочка и из последних сил фокусирует взгляд на собеседнике.
– А я, – он ненадолго замолкает, задумавшись, – из Енова яйца, конечно. Был приставлен людям служить, да от ночных вредителей беречь.
В ответ доносится тихое сопение: девочка уснула.
– Эх, спи, Нани. Спи и ничего не бойся.
На кровати рядом с ребенком свернулся большой черный кот, а тишину комнаты наполнило мерное мурчание.
***
Нани проснулась. Пушистый бок ее друга едва заметно вздымался под рукой, и она боялась пошевелиться, чтобы не разбудить его, потому девочка лежала и вспоминала о том, как у нее появился Баскет. А вспомнить было что.
***
Холодно Нани и страшно. Вокруг темень, не видно ничего и не слышно никого. Девочка давно перестала плакать, она медленно идет, вытянув перед собою руки. Шаг, прислушаться. Шаг, остановиться. Нани помнит, что она была в больнице вместе с родителями, но ни единого воспоминания о том, как оказалась в этом месте. В конце концов, девочка садится и обнимает свои колени, сил идти у нее уже больше нет. В безвременье ничего не меняется, но вдруг тьма расцветает тихим вибрирующим звуком. Нани поднимает голову и вслушивается. Вскоре становится понятно, что то мурчание кота: чернота вокруг девочки уютно урчит, успокаивая встревоженное сердце. Жадно вслушивается Нани в этот единственный звук в пространстве, что ее окружает, и вот уже чудятся ей слова в нем. А потом и на самом деле разбирает речь, обращенную к ней самой.
