Я рекордсмен. Я продержался четыре года и шесть дней и все-таки тоже убил Разуваева.
Небо снова было пронзительно голубое, море искрилось. Песок к середине дня разогрелся так, что по нему совершенно невозможно было ходить. Мы расслабленно лежали в шезлонгах в тени навеса. Сил хватало только на то, чтобы тянуть прохладную жидкость через соломинку, но все равно никто не уходил к себе под кондиционеры.
Я слушал, как лейтенант лениво домогается Лариску и сквозь пальмовые листья следил, как солнце медленно движется по небосклону. Когда оно заглянет с той стороны мраморного портика, можно будет жить. Искупаться, после поесть. Поиграть. Хорошо если сегодня проиграться в пух и прах, и закончить партию глубокой ночью. Тогда можно будет проспать до полудня. Еще один день прочь.
– Иди, выдери официантку на бильярдном столе, – посоветовала ему наша единственная пассия, поправляя наманикюренным пальчиком бретельку ажурного лифа. Удивительно, что Лариске до сих пор было не лень заниматься своей внешностью. Хотя… ведь чем-то нужно заниматься.
– Плохой ты товарищ – насилие над ботом входит в оговорку. А потом, я бы может и сподвигся на долгие ухаживания, но она же не будет так сладко задыхаться…
– Лейтенант Терехов, отставить слюни распускать.
Трепачи. Как им не надоест. Я с надеждой смотрел в сторону рифа. Именно оттуда иногда приходила гроза. Тогда над морским горизонтом вдруг начинали сгущаться сиреневые и фиолетовые кляксы. Небо над головой еще оставалось блеклым и выцветшим, но уже веяло прохладой, пахло влагой и безумным ветром. В далекой черноте сверкали змейки молний. Хорошо.
Но это бывает так редко. В последний раз для того чтобы заслужить шторм и пальмы, гнущиеся под шквалистым ветром, Лариса просто перевернула пальчиком черепашенка – со спины на лапки. И все. Но второй раз это не прокатило. И вообще, нужно быть искренним. А это не так просто, как вам кажется.
Вот чего всегда было навалом – это еды, выпивки и моря. И, понятно, – солнца.
В конечном счете, человек всегда получает то, чего добивался – так или иначе. Может быть, в какой-то производной от своего пожелания. Другое дело, как же этого расхотеть.
***
Было обычное дежурство по городу, и мы стояли в перехвате на развязке у башни «Яростный Ответ». С того выезда, что от телецентра. Мы – это я, лейтенант Терехов, сержант Гоняева (Лариска), и, конечно, Мирон – Мирон Разуваев. Нас всегда ставят в наряды вместе. Такая теперь пошла мода у руководства департамента. Создаем личность, глубоко интегрированную в общество. А значит, у каждого в жизни должны быть верные товарищи по работе.
